Леонид Амирханов - Кронштадт. Город-крепость. От основания до наших дней

Каменные дома строили в соответствии с образцовым проектом Комиссии о каменном строении, но в тот период они могли иметь некоторые отклонения от проектов. Разумеется, дома, построенные в камне, в то время, скорее, исключение среди обилия деревянных домов.

Деревянные дома Кронштадта практически ничем не отличались от домов тогдашних российских городов. Они стояли на каменных погребах, первый этаж тоже иногда был каменным, и в большинстве своем эти дома имели пять или семь осей. Характерной особенностью являлось то, что наличники окон, филенки, венчающие карниз, и другие детали покрывали так называемой «глухой» резьбой, близкой к корабельной. И это естественно, так как мастеров, владеющих таким искусством, в Кронштадте было достаточно. По мнению специалистов, «деревянное зодчество Кронштадта имело своеобразную и неповторимую прелесть», но, к сожалению, ни один деревянный дом до настоящего времени не сохранился.

Как и в других городах России XVIII в., с наступлением темноты Кронштадт погружался в темноту, разумеется, за исключением периода белых ночей. На некоторых перекрестках, у казенных зданий и у нескольких домов, как сказали бы сейчас, особо важных VIPob, темноту разгоняли фонари с масляными лампадками. И только в первой половине XIX в. на улицах Кронштадта стало светлее – появились около 300 фонарей, излучавших не очень яркий спиртово-скипидарный свет. Но и это следовало считать небывалым прогрессом. В конце XIX в. в Кронштадте появится газовое освещение, но об этом чуть позже.

К началу 1820-х гг. общее количество домов на острове достигло тысячи, но каменных из них всего насчитывалось около 30 частных и 128 казенных.

Писатель и журналист П.П. Свиньин в 1821 г. писал: «Домов, считая в городе, около 1000, в том числе 128 каменных зданий, в коих помещаются воинские служители, присутственные места, гошпитали, магазины, заводы и прочие, и около 30 каменных домов, принадлежащих частным людям». Кроме того, он отмечал, что «партикулярные домы большею частью здесь одноэтажные с палисадником на улицу, что придает им приятную наружность» [170] Свиньин П. Достопримечательности Санкт-Петербурга и его окрестностей. Кн. 4. СПб., 1821. С. 113. .

Палисадники и цветники являлись неотъемлемой частью кронштадтских улиц. В какой-то степени это компенсировало уличную грязь, которая весной и осенью становилась в буквальном смысле непролазной. Только в конце XVIII в. несколько улиц замостили и прорыли канавы для стока дождевой воды. Разумеется, как и в любом другом городе России, на улицах паслись рогатые представители домашнего скота.

Естественно, «палисадников на улицу» было явно недостаточно для создания хотя бы видимости благополучия города. Для прогулок светской публики крайне недоставало большого сада с аллеями и прочими необходимыми атрибутами. В начале XIX в. такой сад начали создавать и в Кронштадте. Для него выделили площадь, ограниченную с севера доковым оврагом и бассейном, а с юга – Петровской (ныне – Октябрьской) улицей. В конце XIX в. его стали называть Летним, и это название сохранилось до сих пор.

Относящийся к марту 1824 г. интереснейший документ, в котором говорится о расчетах с академиком Брюлло, обнаружился недавно в РГАВМФ. Это «Предложение» Адмиралтейств-коллегии: «Выдать академику Брюлло за употребленные им для модели города Кронштадта собственное золото и композицию восемьдесят рублей из суммы, остающейся от производств в 1819 году работ по кронштадтскому порту» [171] РГАВМФ. Ф. 212. Оп. 8. Д. 588. Л. 4. . Далее следует разрешение А.Ф. Моллера деньги выдать. Если деньги выдали, значит, и модель изготовили, но как она выглядела – неизвестно. Где она может находиться, если, разумеется, дожила до наших дней, – тоже неизвестно. Очевидно, речь идет о Павле Ивановиче Брюлло (Брюллове, 1793–1869) – отце знаменитых архитектора П.П. Брюллова и художника К.П. Брюллова.

Как уже упоминалось, наводнения сопровождали всю историю Кронштадта и Петербурга. В XIX в. одно из отмеченных в документах произошло в ночь с 18 на 19 сентября 1819 г. Тогда «при сильном ветре прибылою водою как по наружности, так и погреба в валганге совсем размыло, в караульном же доме при оной батарее вода от пола возвышивши была на один с половиной аршин, и караульные служители имели спасение, сделав подмостки под самый потолок» [172] Там же. Оп. 8. Д. 414. Л. 1. . Далее отмечалось, что подобные наводнения на Котлине случаются почти ежегодно и причиняют существенный вред «по причине весьма низменного местоположения, на котором Петровская батарея находится». Петровскую батарею через некоторое время укрепили, но наводнение 1824 г. уничтожило батарею до основания.