Артуро Перес-Реверте - История Испании

Чтобы составить хоть какое-то представление о том, чем стал для нас XIX век, а также о том, как нам в нем не пришлось скучать, достаточно взглянуть на хронологию. Если в предыдущем веке мы терпели пятерых королей при той форме государственного устройства, которая плоха она или хороша, но была одной и той же, то в этом новом веке, суммируя все и вся – королей, регентов, королев, фаворитов королевы, фаворитов короля, президентов республики и генералов, проходивших мимо, – а также не забывая и о Карлистских и колониальных войнах, мы перепробовали восемнадцать различных форм правления: одна с другой внахлест, смешанных, противоположных, комбинированных или в режиме полупансиона. Этот век ознаменовался наиболее бесстыдной гонкой за властью из того немалого их количества, что знает наша история. Знаменитая «дезамортизация», которая на бумаге выглядела просто замечательно, послужила исключительно тому, что земли и другая собственность перешли из рук священнослужителей в руки частных лиц, увеличив тем самым экономическую мощь олигархии, которая и заказывала музыку. Однако крестьяне все больше беднели, а индустриализация, добравшись до крупных городов, породила пролетариат – плохо оплачиваемый и полуголодный рабочий люд, пережевывающий, как жвачку, свое вполне обоснованное недовольство. А тем временем в Мадриде далеко не такая гнусная, как ее отец Фердинанд VII – переплюнуть его было просто невозможно, даже в Испании, – однако законная наследница лицемерия и блудливости этого непревзойденного сукина сына, королева Изабелла II (Изабеллита – для друзей и тех любовников из числа военных или гражданских, что чередой проходили через королевскую опочивальню), не уставала покрывать нас славой. Дело-то не задалось с самого начала, то есть с момента заключения брака с ее же кузеном по имени Франсиско де Асис де Бурбон. Последний оказался не то чтобы обычным, рядовым так сказать, гомосексуалистом, а гомиком-рекордсменом, с цветком в петлице, прям до того, что в первую брачную ночь на нем оказалось больше шитья и кружев, чем на самой королеве. При ином раскладе это не имело бы слишком большого значения, потому как каждый имеет право нацепить на себя столько кружавчиков, сколько захочет, – пусть хоть из ушей лезут; но в случае королевского брака, да еще и в донельзя расхристанной и несчастной Испании, этот вопрос породил длинный шлейф пересудов, устроил полный бардак и развязал огромный скандал. С одной стороны, по той причине, что король Пакито [53] Уменьшительное от имени Франсиско. имел свою камарилью, дружков, фаворитов, а также собственные интриги и заговоры и все это наносило еще больший удар престижу монархии. С другой, потому что королевский брак предназначен прежде всего для того, чтобы обеспечить рождение наследников – залог продолжения банкета, двора, королевских финансов и всего королевского дома. В конце концов, еще и потому, что наша Изабеллита (вовсе не похожая на вялую императрицу Сисси, скорей наоборот) оказалась весьма расположенной к плотским утехам и кончила тем, что… вернее, довольно скоро начала заниматься пересечением своей королевской траектории с самыми разными особо статными молодцами; вплоть до того, что из одиннадцати рожденных ею детей – выжило у нее шестеро – два подряд практически ни разу не были от одного и того же отца. Что само по себе представляло проблему. И послужило – милая деталь – основанием для чрезвычайно элегантной характеристики нашей королевы со стороны папы Пия IX: «Шлюха, но набожная». Что помещает проблему в соответствующий контекст. В числе всех этих отцов были (так, навскидку) придворные, несколько офицеров – королеве очень нравились генералы – и один особый секретарь. Упомянем, среди прочего, как некую техническую деталь с особой проекцией в дальнейшую перспективу, что будущий Альфонс XII (тот из «Куда идешь ты, печальный человек?» [54] Исторический художественный фильм испанского режиссера Альфонса Балкасара (1960) – продолжение картины «Куда идешь ты, Альфонс XII?» Луиса Сесара Амадори (1958). Сюжет разворачивается в Испании 1879–1885 гг., в эпоху царствования Альфонса XII, во времена его скорби по умершей супруге, Марии де лас Мерседес Орлеанской, его династического, без любви, брака с Марией Кристиной Австрийской и последующей смерти в королевском дворце Эль-Пардо в 1885 г. и далее по тексту) был сыном красавца военного инженера по имени Энрике Пучмольто. Следует учесть еще и то, что короли тех времен в смысле политики были не как нынешние: блюдя свой интерес, они ставили и снимали правительства. В этих делах Изабелла II, коль скоро девушка была слеплена из такого теста, увязала по самые свои королевские уши – когда в силу политической конъюнктуры, когда из пустого каприза. А для пущего бардака имелись еще и военные, прямиком с полей сражения в Карлистских войнах, – те самые герои, от попадания в руки которых предостерегал нас Ларра. На протяжении всей елизаветинской эпохи они не сходили со сцены, устраивая нам мятежи и отличаясь неповиновением и пижонством. Первая карлистская война, кстати говоря, закончилась весьма необычным для Испании образом. Она стала единственной из наших гражданских баталий, в которой на формальном уровне не было ни победителей, ни побежденных: после «объятия в Вергаре» карлистские офицеры были интегрированы в национальные вооруженные силы с сохранением и денежного довольствия, и должностей, при взаимном уважении между недавними противниками. В рамках разумного и образцового примирения, которое, к несчастью, не повторится у нас вплоть до 1976 года – и которое в 2019 году, по всей видимости, мы упорно стараемся вновь порвать в клочья. В любом случае, вирус милитаризма носился в воздухе. Герои-генералы принялись активно вмешиваться в политику. Среди них особенно выделялись трое: Эспартеро, O’Доннелл и Нарваэс (в честь каждого из них назывались улицы в Мадриде, пока кто-то не сменил эти названия на другие: «улица Человечных людей» или «улица Братства и отличного настроения»). О военных мы и поговорим в следующей главе нашей неизменно страстной, прискорбной и такой испанской истории.