Артуро Перес-Реверте - История Испании

И вот так, капля за каплей, приближался тот день, когда Австрийская империя Габсбургов или, точнее, испанская гегемония во всем мире с ее железной поступью и победами в финале всех лиг стекли в сточную канаву. Века за полтора примерно. Если пораскинуть мозгами, то процесс длился даже слишком долго, имея в виду такой уровень некомпетентности, такое бездарное управление, такое количество народу – священнослужителей, монашек, монахов, дворян, идальго, – которые не работали, столько гнусностей и столько промашек. Принцип многих королевств при единстве закона на том этапе оказался совершенно неудобоваримым для региональных властей, более чем за столетие накрепко привыкших к сохранности и неприкасаемости своих фуэрос и привилегий. Так что столь ожидаемое преобразование этой затянувшейся несуразицы, этого вечного дня сурка, в единую и спаянную нацию окончательно пошло к черту. Стало понятно, что с той Испанией уже ничего не поделать, а будущее ее, если все так и пойдет, совершенно невозможно. Филипп IV сказал графу-герцогу Оливаресу, что тому пора на пенсию и шел бы он лучше выращивать капусту, так что из нашей попытки трансформироваться в современное с точки зрения экономики, политики и военной сферы государство, сильное и централизованное (то есть ровно то, что делал Ришелье во Франции, выводя ее в новые арбитры Европы), вышел пшик. Над Испанией, находившейся в состоянии войны с половиной Европы (и под опасливо-ревнивым взглядом другой ее половины), обескровленной в результате Тридцатилетней войны, войны с Голландией и войны в Каталонии, крыша потекла сразу повсюду, как решето: восстание в Неаполе, сепаратистские поползновения герцога Медины-Сидонии в Андалусии, герцога де Ихар в Арагоне и Мигеля Итурбиде в Наварре. А финальным ударом стала война и отделение Португалии. Война эта, поддержанная Францией, Англией и Голландией (ни одной из трех стран совсем не было интересно, чтобы Полуостров снова стал единым), пробила нам в тылу еще одну брешь. Буквально по самую макушку наевшись испанской катастрофы, сидя на обочине, задушенные налогами, с попранными правами и так же страдавшие от пиратов, противников Испании, в своих заморских владениях, имея собственную колониальную империю, ресурсов которой теоретически им бы еще на какое-то время хватило, португальцы в 1640 году решили вернуть себе независимость – после шести десятилетий жизни под испанской короной. «А идите-ка вы куда подальше», – сказали они. И провозгласили королем Жуана IV, до того момента – герцога Брагансского, с чего и началась долгая, не меньше двадцати восьми лет, война, которая закончилась тем, чем и ожидалось. А началось все с того, что они устроили неслабый всеобщий гон испанцам и испанофилам – государственного секретаря Васконселоса, например, просто-напросто вышвырнули из окна. Однако сама война представляла собой длинную череду локальных зачисток, засад и набегов, и все это – пользуясь тем, что Испания, занятая на других фронтах, не имела возможности послать в Португалию достаточного количества войск. Война была локальная, но жестокая и полная ненависти, как любая склока между соседями, – с рейдами, грабежами и повсеместными убийствами; война, основной урон в ходе которой, как это часто и бывает, понесли крестьяне, особенно те, что жили вдоль границы и в Эстремадуре. И война эта, которую испанская сторона вела в высшей степени некомпетентно, подошла к завершению после целой серии поражений – битвах при Монтихо, Эльвасе, Эворе, Сальгаделе и Монтеш-Кларуше – с разгромным для испанского оружия счетом. Это если коротко. В результате чего в 1668 году после подписания Лиссабонского мира Португалия вновь стала независимой, завоевав свой суверенитет с оружием в руках. От всей ее империи нам осталась только Сеута, которая и до сих пор при нас. А тем временем на европейской войне дела у испанцев продолжали идти из рук вон плохо. В конце концов (мировые соглашения, компромиссы и потери оставляем в стороне) Испания осталась в непримиримом противостоянии один на один с рвущейся вперед Францией, во главе которой стоял юный Людовик XIV. Военные поставки шли по знаменитой Испанской дороге, позволявшей перебрасывать во Фландрию войска через Геную, Милан и Швейцарию, и дорога эта удерживалась ценой неимоверных усилий, так что испанские терции при поддержке итальянских и фламандских солдат-католиков продолжали отчаянно сражаться на нескольких фронтах, куда утекали и все деньги, и испанская кровь. Наконец было дано сражение. Победа в нем досталась Франции, и, хотя сражение это и не обладало трансцендентальной значимостью, как говорится, – после него были еще и другие победы и поражения, – оно навсегда останется символом испанского заката. Это битва при Рокруа, в ходе которой наши овеянные легендами старые терции, полтора столетия вгонявшие в трепет всю Европу, молча и бестрепетно дали разбить себя на поле брани, верные своей репутации и своей легендарной славе. Вот так оно и вышло, что после нашего господства над доброй половиной мира (в течение последующих двух веков с хвостиком у нас еще оставался неплохой кусок, но игра была уже сыграна) во Фландрии для нас закатилось солнце.