Лариса Печатнова - Спарта. Миф и реальность

Не исключено, что обычной практикой была сдача этих царских теменов в аренду периекам. Регулярные доходы с земельных наделов, возможно, являлись основой экономического процветания спартанских царей. Цари также вполне могли увеличивать свою недвижимость, скупая земельные участки в областях периеков [29] По-видимому, не только цари имели возможность приобретать участки на территории, принадлежащей периекам. Согласно традиции, уже в V в. накопление дополнительной земельной собственности привело к серьезному неравенству в богатстве среди спартиатов (Her. VI. 61.3; VII. 134.2; Thuc. I. 6.4; Xen. Lac. Pol. 5. 3; 6.4; Hell. VI. 4.10–11, Arist. Pol. II. 6. 10. 1270 a 18). .

Кроме недвижимости, которая составляла главное богатство царей, в их распоряжении были большие денежные средства. Так, Платон среди прочих доходов спартанских царей упоминает и о «царском налоге» (βασιλικο;Ɐ φοωροⱯ), который лакедемоняне выплачивают своим царям. Под лакедемонянами в данном контексте, конечно, имеются в виду периеки [30] Власть спартанских царей равномерно распространялась как на самих спартиатов, так и на периеков, чьими военачальниками они являлись. Это позволяло регулировать отношения между полноправной общиной, каковой являлась Спарта, и подчиненными ей общинами периеков. Цари выступали посредниками между центром и миром периферийных полисов. . Философ утверждает, что этот налог являлся весьма значительным (Alcib. I. 123 А). Еще одним существенным источником доходов царей могла служить монополия на владение и разработку на территории Лаконии месторождений железной и медной руды, из которой изготавливалось военное вооружение, в том числе медные щиты (Xen. Lac. pol. 11.3). Хотя прямых указаний источников нет, отметим однако, что для древних монархий монополия на природные богатства страны не является чем-то исключительным. Например, македонские цари обладали монополией на владение строевым лесом.

Спартанские цари кроме денежного налога с периеков получали и натуральные продукты. Так, после жертвоприношения им доставались шкуры и часть мяса жертвенных животных (Her. VI. 56–57; Xen. Lac. pol. 15. 3). Ксенофонт сообщает еще об одном натуральном налоге в пользу царя — от каждого приплода свиней царь получал поросенка (Lac. pol. 15. 5) [31] Некоторые исследователи в своих предположениях заходят слишком далеко, считая, например, что источником доходов для царей служили и рынки, которые рассматривались как их собственность. Утверждают также, что цари контролировали всю внешнюю торговлю, и даже называют архаическую Спарту в ту пору, когда она еще не лишилась своих восточных рынков, «коммерческой монархией». . Содержание царского дома отчасти возлагалось на всю общину. Известно, что басилевсы питались на общественный счет (Her. VI. 57). Они также получали немалую часть военной добычи, скорее всего десятую ее часть (Her. IX. 81; Polyb. II. 62; Plut. Ages. 19). Таким образом царские дома в Спарте приобрели со временем значительные богатства (Xen. Lac. pol. 15. 6). Запрет на частное владение золотом и серебром, вероятно, их не касался (Plut. Lys. 17).

Стремлением сохранить все накопленное имущество внутри царского дома объясняются, по-видимому, и случаи женитьбы царей на близких родственницах. Так, Анаксандрид II (время правления — около 560–520) был женат на собственной племяннице, дочери своего брата (Her. V. 36–40; Paus. III. 3. 7). Как предполагают некоторые исследователи, нежелание царя развестись с ней по требованию эфоров, возможно, объясняется не столько любовью Анаксандрида к своей супруге, сколько стремлением сохранить имущество жены внутри семьи. Царь Леонид I (время правления — 490–480) также был женат на своей племяннице по имени Горго. Она была единственной наследницей царя Клеомена I, брата Леонида по отцу (Her. V. 48). Иногда ради сохранения имущества внутри семьи женились и на собственных тетках. Например, Архидам II (время правления — 469–427) был женат на своей тетке по отцовской линии по имени Лампито. Она была единственной наследницей царя Леотихида II (Her. VI. 71).

Наши сведения о богатстве спартанских царей относятся в основном к периоду эллинизма, однако нет никакого сомнения, что и в более ранние времена сами цари и их ближайшие родственники обладали значительным имуществом и являлись наиболее состоятельными людьми в Спарте. Об этом свидетельствуют, например, огромные штрафы, к которым присуждали царей во время судебных разбирательств. Так, Плистоанакта в 446 г. приговорили к штрафу в 15 талантов (Schol. ad Aristoph. Nub. 858 f.), а Агиса II в 419 г. — к 17 талантам (Thuc. V. 63; Diod. XII. 78). Сам факт взимания с царей денежных штрафов — явное свидетельство того, что, по крайней мере уже в V в., спартанские цари имели право приобретать деньги и хранить их у себя в домах [32] Частным лицам за хранение золотых и серебряных монет в собственных домах грозила смертная казнь (Plut. Lys. 17). . Штрафы, к которым присуждались цари, были, вероятно, соразмерны их состоянию.