Всеволод Керов - Народные восстания и еретические движения во Франции в конце XIII — начале XIV в.

Р. Нелли — известный специалист по изучению катаров во Франции в средние века — в докладе на Международном конгрессе политических наук в Мюнхене в 1970 г. поставил вопрос о катаризме как проявлении феодальной оппозиции (345). Среди произведений о вальденсах, написанных с материалистических позиций, следует выделить книгу французского историка П. Лётра (321). Ж. Легоф в соответствии со своим более объективным подходом к проблеме ересей называет бегинов социально-религиозной группой (358).

С оценкой буржуазными историками и философами роли и характера еретических движений связано и освещение с позиций религиозно-идеалистической методологии деятельности спиритуалов и их идеологии, основанной на доктринах Оливи. Дискуссии вокруг идейного наследства этого видного теолога и философа, политического деятеля второй половины XIII в. и руководителя оппозиционеров-спиритуалов являются частью современной идеологической борьбы. Все, что связано с историей католицизма, рассматривается буржуазными, в первую очередь католическими историками через призму интересов церкви, интересов сохранения влияния Ватикана в современную эпоху. Характер взглядов Оливи, его взаимоотношений с римской курией, с руководством францисканского ордена искажается буржуазными историками и философами в интересах оправдания прошлой и нынешней политики католицизма. Буржуазная и особенно католическая историография стремится представить Оливи верным сыном католической церкви и проводником политики папства, продолжая тем самым традицию, установившуюся еще в эпоху средневековья, при папе Сиксте IV, который в конце XV в., после длительного запрета, разрешил братьям-миноритам знакомиться с трудами Оливи при том условии, что они «сорвут розу, не касаясь шипов» (276, S. 457–458). Основной тенденцией буржуазной историографии, особенно в последние десятилетия, являются попытки рассматривать движение спиритуалов как сугубо внутрицерковное, религиозное, не связанное, хотя бы косвенно, с социальными потрясениями того времени, с положением народных масс. Основную причину внутриорденской борьбы они видят не в коренных разногласиях по вопросу о роли католической церкви, в частности по вопросу о ее безмерном обогащении, а в спорах и разногласиях сугубо схоластического характера. Эта борьба изображается лишь как «беспорядки», организованные сторонниками Оливи, а сами спиритуалы — всего лишь как экстремистская группа, действовавшая на юге Франции [11] См.: 287; 312, I, р. 79; V, р. 27–28; 313, р. 150–151; 315, р. 182 и след.; 349, р. 254–256, 275. .

Буржуазные историки нередко подменяют вопрос о социальных корнях взглядов Оливи (и бегинов) вопросом об их идейных истоках. Причем они сводят эти истоки к механическому заимствованию концепций Иоахима Флорского [12] Иоахим Флорский ( Ioachimus Florensis ; ок. 1132–1202) — Калабрийский аббат, итальянский мыслитель, создатель хилиастического учения, осужденного католической церковью, в частности на IV Латеранском соборе 1215 г. Его идеи оказали большое влияние на мировоззрение многих мыслителей средневековья, а также на развитие еретических движений. и прежде всего заключенных в них эсхатологических, хилиастических положений (247; 312, V, р. 26).

Одним из направлений фальсификации действительного характера движения спиритуалов и взглядов Оливи является вопрос о жизни в бедности, занимавший важное место в идеологии этого движения.

В противоположность советским историкам, историкам других социалистических стран буржуазные авторы (мы имеем в виду главенствующую тенденцию) обходят вопрос о Классовой сущности призывов к бедности, об их социальной и политической основе. В требованиях спиритуалов о соблюдении обета бедности эти авторы отказываются видеть критику политики ордена и церкви в целом, пишут об этих требованиях как о теологическом конфликте (237, р. 5–8; 288, col. 1325–1330; 313, р. 239–244; 166, см. также 341, 322,355).

В то же время в последние годы появляются произведения буржуазных историков, в которых во все большей степени отмечается значение социальных и политических факторов, лежащих в основе споров о бедности. В некоторых работах, написанных в духе позитивистских традиций, «стремление к евангельскому идеалу» поставлено на один уровень с «социальным протестом» (239, р. 96–97). В других же произведениях прямо указывается на социальные и политические факторы как на основную причину призывов к бедности (290, с. 260).

Искажается роль деятельности Оливи, характер его взглядов и в произведениях буржуазных философов (306, S. 16; 367, р. 79; 297, S. 1149–1150).