Александр Майоров - Великая Хорватия. Этногенез и ранняя история славян Прикарпатского региона

Локатив «великий» в значении 'старый' должен был возникнуть в индоевропейской этноязыковой среде (смысловое тождество старый = большой , как мы видели, фиксируется в индоевропейских языках) . И с этой точки зрения мало убедительной представляется связь его с принесенными из Китая космологическими цветовыми обозначениями. Но даже если допустить, что в случае с хорватами произошло подобное соединение, явившееся следствием, например, аварского вторжения в Европу и завоевания аварами части славянского населения, смысловая связь понятий «белый» и «старый» окажется совершенно иной, нежели у Константина.

Как показывают этнографические данные, в славянской народной традиции действительно существует определенная связь понятий, выражающих цвет и возраст: в символической сфере корреляция белый — черный иногда может входить в эквивалентный ряд с парами молодой — немолодой ( старый ) [43]. Но при этом устанавливается совсем иное соотношение: белый цвет соответствует молодости. Так, в похоронной обрядности различных славянских народов белый цвет в качестве цвета траура использовался при похоронах малолетних детей, юношей и девушек, молодых женщин и мужчин. Для нашего исследования важно, что подобный обычай зафиксирован у хорватов (в Северной Далмации) . Во время похорон девушки или парня перед траурной процессией несли белый флаг, а участвующие в ней девушки были в белых одеждах [44].

Следовательно, в славянской народной традиции, известной современной науке, белый цвет если и мог иметь какую-то связь с возрастом и возрастными категориями, то должен был символизировать не старость, а, скорее, наоборот, молодость и юность. С этой точки зрения толкование названий «белые хорваты» и «Белая Хорватия» как обозначений старого места проживания хорватских племен и старых хорватов также выглядит неубедительно.

Даже те историки, которые доказывали подлинность названий «белохорваты» и «Белая Хорватия», распространенных монголами или еще ранее аварами для обозначения западной части завоеванных ими земель, были вынуждены признать, что эти изначально чуждые славянам названия не были восприняты последними и канули в небытие вместе с завоевателями [45].

Предпринимались и другие попытки филологического объяснения происхождения названий «белые хорваты» и «Белая Хорватия» Константина Багрянородного. К примеру, согласно гипотезе П. Скока, первая часть составного названия (ßeλo-) выводится от имени Elbe/Albis (=albus) , потому что исходное место поселения хорватов (как и сербов/сорбов) располагалось в области течения Эльбы [46].

Все подобные предположения исходят из того, что при употреблении названия «белохорваты» византийским императором или его информаторами были использованы неверные сведения или допущено какое-то искажение реальной славянской лексической формы, приведшее к возникновению нового этникона, неестественного для славянской этноязыковой среды, не только с точки зрения семантики, но и словообразования.

Несколько неестественно выглядит этникон Βελοχρωβατοι ( белохорваты ) и в греческом тексте Константина. Поскольку у византийского императора в связи с белыми хорватами далее указывались также белые сербы, следовало бы ожидать употребления аналогичного по форме составного названия и в отношении последних. Однако в 32-й главе читаем: «…сербы происходят от некрещеных сербов, именуемых также "белыми"» [47]. Составной формы с бело - в данном случае не возникает: название белые сербы передается как Σερβλοι ασπροι. Как видим, выражение Βελοχρωβατοι не находит грамматического соответствия даже у самого Константина.

В этой связи заслуживает внимания предположение, высказанное впервые П. Скоком и поддержанное в дальнейшем другими исследователями, согласно которому император или его информаторы в случае с «белохорватами» могли не различить слав. běl- и vel-. Такое недоразумение легко объясняется как обычный для греческой практики бэтацизм, когда согласные b и v в иноязычных выражениях передавали при помощи греч. β. Таким образом, Константин легко мог спутать слав. bělъ- ('белый') и velъ- ('великий') и на этом основании дать два перевода — Βελο- и ασπροι [48].

В качестве подтверждения приведем лишь несколько примеров подобной трансформации иноязычных названий в греческом написании, которые можно найти у самого Константина. Она происходит как при передаче названий географических объектов: реки Висла // Βίσλα, Варна // Βάρνα, Сава // Σάβας, города Венеция // Βενετία, Верона // Βερώνα, Беневент // Βενεβενδός, Месемврия // Μεσημβρία, так и названий стран и народов: Ивирия // Ίβηρία, Ливан, Ливия // Λίβανος, Λιβύη, Моравия // Μοραβία, евреи // Εβραίοι, славяне // Σκλάβοι [49].