Алла Краско - Три века городской усадьбы графов Шереметевых. Люди и события

На деньги, полученные в ходе телемарафона, отремонтировали центральный вестибюль, Парадную лестницу и примыкающие на втором этаже к ней Наугольную и Официантскую комнаты и бывшую библиотеку. Первые два из названных помещений служили кабинетом и приемной директора ААНИИ и поэтому находились в лучшем состоянии.

Реставрационные работы во дворце, начатые в 1992 – 1993 го дах, продолжаются и по сей день, деньги на это выделяет государство.

В самом начале 1990-х годов стал складываться коллектив музейных работников, благодаря усилиям которых началась работа по возрождению музея в стенах Фонтанного дома.

В 1990 году в Фонтанный дом пришла Тамара Александровна Иванова, ранее работавшая в Царскосельском музее-заповеднике, через несколько месяцев – автор этих строк. В 1991 году были приняты на работу историк Ольга Анатольевна Ходякова и музыковед Ольга Алексеевна Великанова, а несколько позже – музыковед Феликс Эрнестович Пуртов.

Техническую службу музея в то время составляли инженеры Юрий Игоревич Лучко, Вадим Геннадьевич Петропавловский и Владимир Васильевич Шорников. Настоящим знатоком всех «тайн» дома был Геннадий Акимович Татаринов, формально числившийся сантехником, но фактически бывший незаменимым помощником для всех, кто работал в то время в Шереметевском дворце. Он работал в Шереметевском дворце не одно десятилетие и знал здесь буквально каждый камень.

Все, кто пришел в Фонтанный дом в начале 1990-х годов, понимали значение этого памятника русской истории и культуры и были увлечены благородной идеей вернуть его к жизни.

С самого начала работы мы постоянно ощущали поддержку со стороны коллег из разных музеев Петербурга и Москвы. В январе 1992 года Фонтанный дом посетила большая группа сотрудников Государственного Эрмитажа во главе с его директором М.Б. Пиотровским. Для нас это была большая моральная поддержка, которая перешла в сотрудничество.

Общая мечта и надежда на возрождение Фонтанного дома помогали нам преодолеть все трудности, которых с избытком хватало в те годы.

Автору этих строк поручили научную работу, результаты ее должны были помочь в создания концепции будущей музейной экспозиции. Надо было разыскивать и изучать все возможные материалы по истории дворца, о жизни его владельцев и о судьбах коллекций Музея дворянского быта.

Эта работа шла по разным направлениям.

Как только в средствах массовой информации появились сообщения, что Шереметевский дворец намерены реставрировать и что со временем там откроется музей, сюда стали приходить люди, для которых такое сообщение оказалось небезразличным.

В середине января 1991 года во дворец пришел Алексей Владимирович Станюкович, сын Владимира Константиновича Станюковича, хранителя Музея быта. А.В. Станюкович был подростком, когда его семья поселилась в Фонтанном доме. Он показал, где во второй половине 1920-х годов размещались кабинет отца, их квартира, рассказал о выставках, которые организовывал его отец.

Примерно тогда же в Шереметевский дворец пришла Наталья Николаевна Шабанова, вдова Георгия Константиновича Шабанова, возглавлявшего Музей быта в последние месяцы его существования. Она из средств массовой информации узнала о начале возрождения музея в стенах Фонтанного дома и, обрадованная этой новостью, поспешила во дворец, который она помнила с дней своей молодости, поскольку часто бывала здесь в дни директорства мужа. Она рассказала о подробностях последних двух лет существования Музея быта.

Однако главным источником информации стали архивы Петербурга и Москвы. Для выяснения судеб коллекции особую важность имели документы, хранящиеся в научном архиве КГИОП. В актах Музея быта за 1929 – 1932 годы зафиксировано, как шло распределение имущества Фонтанного дома.

Особенно ценные произведения искусства, книги, гравюры отобрали эксперты антиквариата для продажи за границу.

Бóльшую часть вещей передали из Музея быта в разные музеи Ленинграда и Москвы. В ходе дальнейшего изучения каталогов музеев и сравнения этой информации с актами передачи выяснилось, что за истекшие десятилетия некоторые вещи передавались из одних музеев в другие.

Многие произведения искусства попали в Государственный Русский музей, поскольку Музей быта являлся его частью. И сейчас многие картины, рисунки и скульптуры из дворца входят в собрания ГРМ. Но часть из них после Великой Отечественной войны Русский музей передал музеям некоторых областных центров СССР, чьи коллекции уничтожили оккупанты. Например, портрет графа С.Д. Шереметева кисти Н.П. Богданова-Бельского попал в Симферопольский музей и теперь находится в другом государстве. Многие предметы, украшавшие прежде церковь и Образные комнаты и попавшие сначала в ГРМ, передали в Антирелигиозный музей, чье собрание перед Великой Отечественной войной расформировали.