Алла Краско - Фонтанный дом его сиятельства графа Шереметева. Жизнь и быт обитателей и служителей

Его очень хорошо помнил граф С. Д. Шереметев: «Всех типичней был у нее… служитель Артемий Бондарев. Он чуть не тридцать лет служил при ней. В последние годы она выезжала редко, но она очень дорожила своим кучером Василием Буяновым. Выезд ее был событием. В эти редкие дни Артемий надевал темно-синюю ливрею с галуном и садился на козлы. Отец рассказывал, что случалось, бывало, заходить к Татьяне Васильевне в то время, как она отдыхает. Артемий тотчас же бежит ее будить. Напрасно отец останавливает ее. „Помилуйте-с, — говорит Артемий, — что же мы ночью-то будем делать“. Отцу очень нравилось это „мы“. Татьяна Васильевна иногда ворчала на своего Артемия и на произвольные его распоряжения, а также и на свою „девушку“, и тогда говаривала: „Это мои голубчики распорядились“…» [278] Мемуары… Т. 3. С. 36.

У Артемия Бондарева была большая семья. В 1836 г. в приходской церкви Симеона и Анны он обвенчался с дочерью умершего крестьянина Иркутской губернии Татьяной Семеновной Поповой. Можно только строить предположения, каким образом семья из столь отдаленного района Российской Империи оказалась в столице. Поручителями при венчании записаны бывшие шереметевские служители, уже вышедшие из крепостной зависимости и значившиеся санкт-петербургскими мещанами: Петр Иванович Балдовский и Василий Алексеевич Рыманов [279] ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 111. Д. 280. Л. 390. М. к. . У Артемия рождались дети, которых крестили в той же церкви. Известно о девятерых его детях. При крещении их восприемником всегда бывал Гаврила Якимович Ломакин [280] ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 124. Д. 748. Л. 201 об.–202. М. к. . По восприемникам, как уже неоднократно говорилось, можно судить о положении семьи, их родственном окружении, дружеских связях. Особую связь Артемия Бондарева с Ломакиным подчеркивает тот факт, что своего старшего сына, родившегося в марте 1837 г., он назвал Гаврилой. В 1859 г. жена Бондарева Татьяна Семеновна скончалась в возрасте 45 лет, в младенчестве умерли четверо их младших детей. Вскоре вдовец женился второй раз, на пожилой вдове Александре Ивановне.

После смерти Татьяны Васильевны Шлыковой Артемий Бондарев служил смотрителем усадьбы Ульянка [281] Мемуары… Т. 2. С. 337. . Из крепостной зависимости он вышел на общих основаниях, увольнительным актом 1862 г. Бондарев умер 18 декабря 1874 г. от чахотки, отпевали его в Симеоновской церкви и похоронили на Волковом православном кладбище [282] ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 124. Д. 1200. Л. 296 об.–297. М. к. .

Его сыновья, Гаврила, 20 лет, и Семен, 16 лет, отпущены на волю раньше, в 1859 г. [283] РГИА. Ф. 1088. Оп. 3. Д. 1064. Л. 42. Ревизская сказка 10-й ревизии. Гаврила вместе со всей семьей записался в мещане города Кронштадта, дальнейшая его судьба неизвестна. Николай Артемьевич Бондарев, фельдшер по профессии, кронштадтский мещанин по сословной принадлежности, в конце 1860-х гг. хоть и проживал на Большой Подьяческой улице, однако в 1872 г. крестил своего сына Константина в привычной ему Симеоновской церкви [284] ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 124. Д. 1136. Л. 34 об.–35. М. к. .

Бондаревы [285] Иногда встречается написание этой же фамилии как Бондыревы. и Буяновы — это не только крепостные служители графа Дмитрия Николаевича, приставленные к Татьяне Васильевне Шлыковой. Они были также родственниками. 11 ноября 1853 г. в метрической книге церкви Симеона и Анны появилась запись о венчании дворового человека графа Шереметева Василия Семенова Буянова, 33 лет, и крепостной девицы Ефросиньи Демьяновой Бондаревой, 24 лет. Поручителями со стороны жениха записаны дворовые люди графа Шереметева Артемий Бондарев и Сергей Сергеев Волков, по стороны невесты — Стратон Иванов Шапошников и Григорий Алексеев Маренич [286] ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 124. Д. 748. Л. 424 об. — 425. М. к. . Кем приходилась невеста Артемию, неизвестно, но, скорее всего, они родственники, ибо семьи в то время были многочисленными. Так, в Петербурге в 1860-х гг. жил 2-й гильдии купец Иван Демьянович Бондарев. О Волкове и Шапошникове сведений у нас нет, а Маренич из бывших певчих графской капеллы стал профессором Санкт-Петербургской консерватории, о нем речь в особой главе. Этот факт тоже подчеркивает особое положение Буянова и Бондаревой в среде служителей Фонтанного дома.

Среди «девушек», которые по приказу графа Николая Петровича поехали с ним из Москвы в Петербург, была еще одна балерина — Елена Семеновна Казакова (1780–1829), которая также оставила свой след в истории Фонтанного дома. Два десятка дел в родовом архиве Шереметевых позволяют представить себе историю жизни Елены Казаковой и ее детей [287] РГИА Ф. 1088. Оп. 1. Д. 765–785. .