Алла Краско - Фонтанный дом его сиятельства графа Шереметева. Жизнь и быт обитателей и служителей

Анна Васильевна и ее брат Семен Васильевич родились в селе Мещерском Серпуховского уезда Московской губернии. Их отцом считали некоего шведа Инштетова, который женился на побочной дочери барона Боде-Колычева. Швед этот был «выписан» бароном Боде для строительства Большого Кремлевского дворца. После завершения строительства дворца барон пригласил его жить и работать в своем имении в Мещерском [731] Прокофьев С. С. Автобиография. С. 609. . Такие сведения приведены в комментариях к автобиографии Прокофьева.

М. Г. Жидкова, в замужестве Прокофьева, мать композитора С. С. Прокоьфева

25 декабря 1855 г. в семье Григория Никитича и Анны Васильевны родилась Мария [732] Дату смерти матери приводит сам композитор. , будущая мать Сергея Сергеевича Прокофьева. Ее восприемниками стали также граф Д. Н. Шереметев и Анастасия Матвеевна Кравцова, жена тавастгусского первостатейного купца Евграфа Семенова Кравцова, графского камердинера. Семья Кравцовых занимала в то время одно из первых мест среди служителей Фонтанного дома. Эти метрические записи косвенно подтверждает важное место Жидковых среди дворовых людей. Мария Григорьевна окончила гимназию в Москве, была очень музыкальна, общительна, обаятельна. 27 апреля 1877 г. она венчалась в Москве с Сергеем Алексеевичем Прокофьевым, происходившим из небогатой купеческой семьи, выпускником Петровско-Разумовской сельскохозяйственной академии. Он служил управляющим имениями нескольких помещиков. Прокофьевы жили в Малороссии, в селе Солнцевке, где семейство укоренилось. В воспитании сына, в становлении его музыкального таланта огромную роль сыграла Мария Григорьевна.

Как пишет в своей автобиографии С. С. Прокофьев, младшая сестра матери, Екатерина Григорьевна Жидкова (1857–1929), после окончания гимназии служила гувернанткой в доме Дуниных-Борковских, затем вышла замуж за камер-юнкера Александра Дмитриевича Раевского (1850–1914), впоследствии тайного советника. Раевские жили в Петербурге, на Сергиевской улице, 60 (на 1909 г.), на лето уезжали в свое имение в Калужской губернии. В их семье росли сыновья Александр и Андрей и дочь Катя. С семьей Раевских Мария Григорьевна и Сергей Прокофьев были очень близки, имена «тети Кати» и ее детей постоянно встречаются на страницах его автобиографии в те годы, когда он учился в консерватории в Петербурге.

Самая младшая из теток композитора, Татьяна Григорьевна Жидкова, замужем не была, она жила в Петербурге по разным адресам (по данным справочника «Весь Петербург», на Сергиевской улице, 60, в 1902 г. и на Садовой улице, 90, в 1909 г.). Татьяна Жидкова умерла в 1912 г.

Сестры Жидковы росли уже свободными людьми. Григорий Никитич Жидков освободился от крепостной зависимости раньше братьев. В списке дворовых людей 1850 г. против его имени есть приписка: «отпущен на волю», в то время как Кирилл еще значился крепостным [733] РГИА Ф. 1088. Оп. 3. Д. 1036. Л. 10, 16. . Получив вольную, он поступил на службу по придворному ведомству. Этот факт известен из метрической записи о венчании в январе 1858 г. шереметевских людей — повара Алексея Брюхоненко и Домны Розановой, в которой Григорий Никитич Жидков назван поручителем по невесте и поименован «лакеем Большого Кремлевского дворца» [734] ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 124. Д. 782. Л. 759 об.–760. М. к. .

В опубликованной автобиографии С. С. Прокофьева есть неточности, вполне объяснимые временем, когда писалась и когда издавалась эта книга. Он говорил о материальных проблемах семьи. Сейчас мы знаем, что обучение в гимназии стоило немалых денег. Крепостные служители получали жалованье, но место «в штатном расписании» Григория Жидкова и размер этого жалованья неизвестны. Дед композитора служил не в Зимнем дворце в Санкт-Петербурге, а в Москве, этим можно объяснить переезды из одной столицы в другую, о которых вспоминал С. С. Прокофьев. Видимо, жалованье, получаемое на придворной службе по гофмаршальской части было достаточным, чтобы отдать девочек в гимназию. Конечно, слова о страшной бедности семьи надо оставить в стороне. Можно предположить, что знакомство с бароном Боде и его подчиненными тоже связано с московским периодом жизни семьи.

Композитор С. С. Прокофьев в опубликованном тексте автобиографии ни разу не упомянул Фонтанный дом — ни о его Капелле, которая пела в церкви, ни о музыкальных традициях дома Шереметевых. Вряд ли девочки Жидковы забыли об этом, вряд ли, когда молодой Прокофьев учился в консерватории и знакомился с городом, мать не показала ему церковь, где ее крестили, и дом, в котором прошли ее детские годы и который «напитал» ее музыкой.