Евгений Гонтмахер - Демонтаж коммунизма. Тридцать лет спустя

И, наконец, две существенно различающиеся, но во многом схожие модели России и Белоруссии демонстрируют возможность сосуществования разных титульных «наций» – либо в параллельном (как в Белоруссии), либо в иерархическом (как в РФ) состоянии.

В России при этом происходит постепенное ужесточение политики в отношении этнических общностей. С 2000 года внутрироссийские автономии были лишены многих реальных полномочий в сфере самоуправления, в том числе и права иметь собственных президентов. Несколько автономных округов были ликвидированы и влиты в более крупные субъекты федерации. В 2019 году было отменено обязательное преподавание языков титульных этносов в школах автономных субъектов федерации при сохранении финансирования преподавания этих языков желающим. Это, безусловно, снижает как статус этих языков, так и сферу их потенциального использования, однако не вызывает массовых и систематических протестов. Это говорит о том, что данный комплекс проблем не является в настоящий момент приоритетным для затронутых ими этнических групп.

Вместе с тем в ряде российских регионов очевидна потеря контроля со стороны федерального центра за процессами в гуманитарной сфере и усиление у большинства населения региона локальной идентичности – этнической, религиозной, региональной (наиболее очевидно – Бурятия, Дагестан, Ингушетия, Калмыкия, Тува, Чечня). Как правило, это сопровождается интенсивной миграцией из региона лояльного «федеральному центру» населения, для которого русский язык является единственным родным. В результате усиливаются этнические общности, которые становятся все более гомогенными в пределах своего региона, все больше распоряжаются ресурсами и вдобавок получают щедрые федеральные трансферты, позволяющие решать значительную часть социальных проблем. Подобная стратегия перекликается с практиками, используемыми сейчас в «первом мире» по отношению к компактно проживающим меньшинствам (например, native American население США или историческое население Исландии).

Среди других постсоветских стран РФ остается нечастым (но и не единичным) примером страны, где вообще существуют этнические автономные образования (не объявлявшие о своей независимости) и где компактно проживающие этнические меньшинства имеют возможность получать для своих детей школьное и в части случаев вузовское образование на родном языке за государственный счет.

Позитивную ли роль в итоге сыграли национализмы? Для успешных государств, казалось бы, да. Для неуспешных – однозначно нет. Однако в действительности национализм как популярная идея и мобилизационная идеология XIX века, показавшая свою опасность в веке XX, на постсоветском пространстве строится преимущественно по лекалам 1920–1930‐х годов. А это значит, что он доставляет всем принявшим его этническим сообществам те риски и проблемы, с которыми Западная Европа в основном уже справилась в 1940–1990‐х годах. Именно потому в ЕС сейчас в моде регионализм, соблюдение прав меньшинств, культурная и языковая толерантность, интерес к поддержке сохранения диалектов «титульного» большинства и «родных» языков меньшинств и нередкий би- или трилингвизм в сфере государственной службы. Дискриминация этнических меньшинств ради реализации прав и возможностей титульного большинства не всегда приводит к войне, но к многочисленным неприятностям для граждан и проблемам для стабильности страны приводит точно.

См., например: Гайдар Е. Современный экономический рост и догоняющее развитие // Мировая экономика и международные отношения. 2003. № 8.

Знаковыми для этого этапа осмысления посткоммунистического транзита стали, в частности, статья Томаса Карозеса «Конец парадигмы транзита» ( Carothers T. The end of transition paradigm // Journal of democracy. 2002. № 1) и статья Майкла Макфола «Четвертая волна перехода к демократии и диктатуре» ( McFaul M. The fourth wave of democracy and dictatorship: noncooperative transitions in the post communist world // World politics. 2002. P. 212–244).

Fish M. S. Democracy derailed in Russia: The failure of open politics. Cambridge: Cambridge University Press, 2005.

Rodrik D. Second-best institutions // American economic review. 2008. № 2.

Hellman J. Winners Take All: The Politics of Partial Reform in Postcommunist Transitions // World Politics. 1998. Vol. 50. № 2. P. 203–234.

Шлейфер А., Трейсман Д. Нормальная страна // Россия в глобальной политике. 2004. № 2; Shleifer A., Treisman D. Normal countries: the east 25 years after communism // Foreign Affairs. 2014. Т. 93. Р. 92.