Евгений Гонтмахер - Демонтаж коммунизма. Тридцать лет спустя

Например, в этих четырех взятых нами для сравнения тюркских автономиях двух союзных республик титульное население составляло в 1939–1979 годах от 21,2 до 48,7% населения, т. е. не достигало даже половины жителей 463 463 Доли в населении рассчитаны автором на основе: Всесоюзная перепись населения 1939 года. Национальный состав населения по регионам России // Демоскоп. [http://www.demoscope.ru/weekly/ssp/rus_nac_39.php]; Всесоюзная перепись населения 1979 года. Национальный состав населения по регионам России // Демоскоп. [http://www.demoscope.ru/weekly/ssp/rus_nac_79.php?reg=88]. . Но это не самый низкий результат: в Карельской АССР, например, на 1979 год проживало только 11% карел 464 464 Всесоюзная перепись населения 1979 года. Национальный состав населения по регионам России. Карельская АССР // Демоскоп [http://www.demoscope.ru/weekly/ssp/rus_nac_79.php?reg=5]. .

Однако наличие титула этнической группы в названии региона подразумевало наличие у них определенных привилегий, связанных со знанием главного (пусть и формально) в регионе языка или (в нередком случае утраты этого языка в семье) даже с одной, но «правильной» записью в графе «национальность» в паспорте. Это обеспечивало более легкий доступ к властным ресурсам. То есть в республике или регионе, где титульный этнос мог составлять 20–50% населения, ее представительство в органах власти составляло все 50–80%. А какие-то крупные, но неофициально дискриминируемые меньшинства (как армяне в Азербайджане) не были представлены вовсе или представлены символически.

Национализм подогревал и процесс урбанизации, когда огромное количество бывших крестьян переселялось в города, особенно крупные, меняя сложившуюся там этническую и языковую ситуацию 465 465 См. кейс в Алматы ( Султангалиева А . Город и люди. Социокультурная трансформация в Казахстане. Алматы, 2010) и в Ереване ( Лурье С. , Давтян А . Ереванская цивилизация. [http://svlourie.narod.ru/civilization/contents.htm]). . Бывшие крестьяне, ставшие горожанами, и их дети желали скорейшей интеграции в городскую среду и получения соответствующих новому статусу доходов и привилегий. Однако при этом они вступали в конкуренцию с коренными горожанами и группами других мигрантов. Этнизация этих социальных в своей основе конфликтов – вполне естественный и глобальный феномен, хотя власти и гуманистически настроенная интеллигенция пытались с ним бороться. Соответственно, городские (в первую очередь столичные) конфликты могли мультиплицироваться через коммуникационные каналы, которые находились под контролем представителей конкурирующих групп, и ретранслироваться в провинцию, где ситуация была относительно устойчива.

В повседневной жизни это означало, что представители других этнических групп находились не в равноправном положении в плане повседневной конкуренции с доминирующей титульной группой. Это могли быть вопросы занятия престижных позиций или поступления в вузы; выделения средств на дорогу к селу/кишлаку/районному центру; вопросы распределения воды, плодородной земли, пастбищ и материальных ресурсов между колхозами и совхозами с преимущественно титульным и нетитульным населением; вопросы отношений с правоохранительными органами – не замечающими преступлений или, наоборот, энергично и не всегда справедливо преследующих действия представителей тех или иных групп 466 466 Казенин К . Элементы Кавказа. Земля, власть и идеология в северокавказских республиках. М.: Regnum, 2012. . И тут у «нетитульных» групп населения, помимо неизбежной критики невыгодных им практик (а нередко и откровенной дискриминации), зачастую наступал этап ситуативной или стратегической консолидации с целью отстаивания своих интересов.

Заводилами и акторами множества мелких и средних конфликтов на этнической почве выступали члены молодежных группировок, в которых состояли подростки и молодые мужчины в возрасте 12–24 лет. Это советская часть широко распространенного в мире городского и поселкового феномена ХХ века, приводившего к созданию эйджистской субкультуры молодежных маскулинных объединений. Она держалась на стремлении к самоутверждению молодых людей, имевших слишком много свободного времени, плохо контролируемых родителями и, как правило, неженатых, готовых балансировать на грани приключений, идейного активизма и криминала и использовать один из немногих ресурсов, которые были в их распоряжении, – физическую силу 467 467 Stephenson S . Gangs of Russia: From the Streets to the Corridors of Power. Ithaca, NY: Cornell University Press, 2015. . Соответственно, самоутверждение происходило в форме драк (нередко коллективных) с оппонентами из аналогичных группировок, в том числе составленных по этническому принципу. Иногда массовые драки такого рода могли перерасти в массовые беспорядки локального характера, которые не способствовали укреплению межэтнических отношений.