Владимир Владимиров - Джемс Кук

В это время Кук съехал на берег и, узнав от Кинга о случившемся, приказал стрелять во всякого, препятствующего работам. Лейтенант тотчас приказал капралу зарядить пулями ружья часовых.

Наступил вечер. Пустая бухта и пустой берег притаились в тревожном молчании. Набегавший прибой тихо плескался о скалы. Силуэты кораблей покачивались на стали воды. От кладбища долетали удары топоров. Кук и Кинг шли молча к лагерю. Лейтенант хорошо знал командира. За годы плаваний изучил малейшие признаки недовольства, беспокойства, приступы вспыльчивости. По вдруг засутулившейся спине, по сдвинутым густым бровям, по неуловимой на первый взгляд резкости движений этого широкоплечего, всегда спокойного человека он угадывал тщательно скрываемое волнение. По всему было видно, что капитан сильно обеспокоен происходящим, и какая-то тревожная мысль теребит его, не давая покоя. Резкость приказа о стрельбе подтверждала предположения. Кук проверил работу плотников, зашел в дом, где чинили паруса, повторил приказ о перезарядке ружей.

Прошло не более получаса, как со стороны моря послышалась трескотня мушкетов. Стреляли с «Открытия». От корабля быстро уходила пирога. Огонь был по ней. За пирогой шла лодка с корабля, явно догоняла воров. Кук быстро зашагал к берегу. Лейтенанту приказал выслать вооруженных людей в лодке наперерез пироге. Через полминуты Кук и Кинг бежали по берегу, торопясь к месту высадки туземцев. Приходилось бежать, огибая прибрежные камни, теряя время. Туземцы успели удрать. Пустая пирога болталась у берега. Не зная, что лодка с «Открытия» уже отобрала украденное, Кук бросился по следам убежавших. Увлекшись погоней, он был уже в трех милях от лагеря, когда сообразил, что наступает ночь (и неосторожно бежать дальше.Попадавшиеся туземцы указывали дорогу беглецов, но Кук знал, что верить им в таких случаях нельзя и вернулся на берег.

Там ожидала новая неприятность. Оказалось, что офицер с «Открытия», отобравший украденные вещи, возвращаясь к кораблю, увидел бегущего Кука и решил, что должен захватить уплывшую пирогу. Когда же он хотел исполнить свое намерение, появился один из вождей туземцев, объявивший, что пирога принадлежит ему и что он ее не отдаст. В это время подошла посланная Кингом лодка с солдатами, и спор разгорелся. Один из солдат ударил вождя веслом по голове, свалив на землю. Сбежавшись, туземцы схватили камни и забросали солдат, которым пришлось вплавь скрыться за скалой. Туземцы бросились в лодку и начали растаскивать все, что в ней осталось. К счастью, пришедший в себя вождь прекратил воровство и вернул лодку и часть вещей, уверяя в своем миролюбии. Он казался огорченным случившимся и в испуге спрашивал, убьет ли его Ороно и может ли он завтра явиться на корабли? Его постарались уверить, что он будет прощен, и, успокоившись, он даже потерся носом о нос офицера, что по обычаям острова значило полное примирение и дружбу. Теперь он ушел обратно в селение.

Доклад расстроил Кука еще больше. Он ничего не сказал, хотя видно было, что еле сдерживал себя. Тем более при солдатах, озлобленных выходкой туземцев, не место было делать выговор не в меру прыткому офицеру. Кук со своим лейтенантом сел в лодку и приказал грести к «Решимости». Звездный шатер накрыл бухту, опрокинулся в глади воды. Змеились красноватые отсветы корабельных огней. Чернели взъерошенными чудовищами молчаливые скалы острова.

— Я очень боюсь, — тихо сказал Кук, — что островитяне принудят меня принять жестокие меры… — В голосе слышалась грусть и досада. — с Но, знаете, Кинг, ведь нельзя же допустить, чтобы они думали, будто взяли верх над нами?!.. — Голос звучал увереннее.

Вернувшись на борт, Кук приказал прогнать всех оставшихся там туземцев. Лейтенант Кинг проверил часы, отдал распоряжения младшим офицерам и вернулся на берег. В лагере он удвоил караулы. Предосторожность оказалась не лишней: часов в одиннадцать один из солдат заметил пятерых туземцев, ползущих вокруг кладбища. Услышав движение солдат, они скрылись в темноте. В полночь они появились снова, до один подполз совсем близко к палатке с астрономическими приборами. Часовой выстрелил. Туземцы разбежались.

Следующий день 14 февраля начался тревожно. С «Открытия» дали знать, что ночью туземцы сняли с буйка шлюпку и увели. Это известие вывело Кука из терпенья. Надо было решительно положить гонец наглости островитян. Если не принять мер тотчас, показать стою слабость» туземцы, окрыленные успехом, доведут свои выходки до вооруженного нападения и, затея настоящую войну, помешают работам, не дадут продовольствия. Надо немедленно вернуть шлюпку и строго наказать виновных. Он решился на меру, не раз испытанную им и на Новой Зеландии, и на островах Товарищества: взять заложниками царя и его сыновей. Если это удастся, шлюпка будет возвращена, воры выданы, и все быстро восстановится. Лишь бы Терреобу не удрал, напуганный происшедшим.