Вазих Исхаков - Мулланур Вахитов

Друзья и братья! Голод и нужда, как ядовитые змеи, обвились вокруг народа. Высохшие груди матерей не в состоянии кормить своих детей. Слышите, видите, младенцы простирают руки, просят у вас корки черного хлеба. Вот там в сером подвале умирает несчастная девушка — сирота, работница! Во имя уважения к человеку, правды объединимся под знаменем социализма, будем бороться против врагов народа!»

Мулланур Вахитов старался использовать любую возможность для общения с народом. Его часто можно было видеть на митингах. Замечательный оратор, он прекрасно говорил и на русском и на татарском языках.

«Бесстрашный трибун, — пишет о нем Я. Д. Чанышев, — прекрасно владевший искусством сарказма, он убедительно и логично разбивал своих противников, вызывая бурю одобрительных возгласов со стороны рабочих и солдат-татар и бешеную злобу наемников буржуазии.

Я бывал на многих митингах, — на Юнусовской площади, в Большом театре по Проломной улице, в цирке, в Алафузовском театре, — на которых происходили схватки М. Вахитова с Ф. Туктаровым. Эти схватки буквально потрясали аудиторию. Один боролся за большую, общественную, социалистическую революцию, другой — за узкоограниченную, националистическую, сильно пахнувшую торгашской идеологией Пчен-базара [7] Пчен-базар — знаменитый в то время в Казани рынок-толкучка. ».

Мулланур Вахитов не считался ни с чем: ни со временем, ни со здоровьем. Он десятки раз выступал на митингах перед рабочими фабрики Алафузовых, завода Крестовниковых и перед солдатами Казанского гарнизона. Архивные материалы, многочисленные воспоминания старых большевиков свидетельствуют, что Мулланур Вахитов постоянно интересовался настроением татар и башкир, которые жили за пределами Татарии — в Башкирии, в Прикамье, Сибири… Через газету «Кызыл Байрак» его хорошо знали солдаты-татары и башкиры на фронтах империалистической войны.

После корниловского мятежа ускорилась большевизация Советов. 7 сентября 1917 года Казанский Совет принял резолюцию, предложенную большевиками. «…Тщательно изучив принятое Советами постановление, — писала в те дни газета «Кызыл Байрак», — мы признаем его исключительно важное значение для народов России, для демократии вообще, для будущего татар и других наций»…

Мусульманский социалистический комитет, руководимый Муллануром Вахитовым, помогал большевистской партии высвобождать трудящихся татар из-под влияния буржуазии, мобилизовать их на решительную борьбу против капиталистов и баев, за власть Советов.

Закаленным в борьбе с многочисленными врагами встретил Мулланур Вахитов Великую Октябрьскую социалистическую революцию. Он принимал активное участие в Октябрьском перевороте в Казани.

Набиулла Вахитов в своих воспоминаниях об Октябрьской революции пишет, что Мулланур Вахитов вел большую военную и политическую работу в частях Казанского гарнизона. Он рассказывает о таких эпизодах:

«За несколько дней до Октябрьского переворота военное шуро произвело смотр татарским частям. Наша рота была на смотре под командой ротного командира прапорщика Губайдуллина. После смотра и выступлений солдатам были розданы деньги и свертки с конфетами. По возвращении в казармы (Адмиралтейская слобода, Алафузовские казармы) был устроен митинг, на котором выступил мулла Гатаулла Багаутдинов. В своем выступлении он призывал татарских солдат в случае каких-либо выступлений держаться в стороне и не примыкать к восставшим и этим самым сохранить свои силы и кровь воина-мусульманина.

Я и председатель ротного комитета тут же отправились к тов. М. Вахитову, рассказали ему обо всем случившемся и попросили его приехать и выступить. Но так как ему было дано распоряжение выступить на более серьезном участке, он поручил это сделать другому товарищу. Он просил нас в силу нашего умения выступить самим, дав нам необходимые указания. Так и было сделано.

После митинга командиру роты, как туристу, водившему солдат на смотр шуро, и за буржуазные подачки было волей собравшихся выражено недоверие, его отстранили от должности и арестовали. На этом собрании командиром роты выбрали меня.

За два-три дня до Октябрьского переворота тов. М. Вахитов осведомил меня о предстоящих событиях и мне, как командиру 12-й мусульманской роты, им было дано указание вступить в бой, как только получу на это предписание.

24 октября 1917 года я получил секретный пакет, адресованный лично мне, от полкового комитета. Мне было предложено немедленно в полном боевом порядке с ротой явиться в Казань в распоряжение полкового комитета. Тут же, немедленно по получении предписания, рота была выстроена, и мы двинулись к месту назначения, но были у первого же моста от Адмиралтейской слободы встречены пулеметным огнем со стороны юнкеров. Телефонная и всякая другая связь с Казанью была прервана. Несмотря на то, что рота была снабжена лишь берданками с очень ограниченным количеством патронов, нам все-таки удалось удержаться до прихода подкреплений…»