Вазих Исхаков - Мулланур Вахитов

Казанская контрреволюция приговорила Мулланура Вахитова к смертной казни. Этот приговор был представлен на утверждение находившегося тогда в Самаре «Комитета Учредительного собрания» («Комуча»), в состав которого входили и представители татарской буржуазии. Приговор был утвержден.

Муллануру Вахитову удалось из тюрьмы сообщить через своих знакомых родителям о том, что он находится в заключении. Мать каждый день приходила в тюрьму, приносила пищу, белье, но ее к сыну не допускали. Только после долгих ее настояний тюремная администрация, сообщив, что Мулланур Вахитов осужден на 4 года каторжных работ, назначила ей свидание с сыном.

«19 августа днем мать Мулланура приходит в тюрьму, — пишет в своих воспоминаниях Л. X. Аитов, — но ее отправляют домой, сегодня, мол, нет свидания, приходите завтра. 20 августа она в полной надежде и с волнением приходит в тюрьму, но… матери, которая надеялась увидеть своего единственного любимого сына, сообщают, что ее сын приговорен к смертной казни и расстрелян. Услышав эти слова, она упала и потеряла сознание. Позже, когда ее привезли домой, она долго болела и впоследствии ослепла [21] После освобождения Казани от контрреволюции матери Мулланура Вахитова — Уммугульсум Вахитовой была назначена Советским правительством персональная пенсия. Она умерла 29 ноября 1952 года в Казани. .

Тело Мулланура тщательно искали, но найти не смогли. Коварный враг, видимо, постарался спрятать его тело как можно подальше от глаз честных людей».

— Когда мы узнали, что Мулланур заключен в тюрьму, — рассказывают бывшие сотрудницы газеты «Кызыл Армия» сестры Махфуза и Рабига Голович, — мы обратились к члену «Учредилки» Ильясу Алкину с просьбой заступиться за М. Вахитова, но безрезультатно. «Я ничем не могу вам помочь», — ответил он…

Ходжа Габидуллин, находившийся в белогвардейском застенке одновременно с Муллануром Вахитовым, писал в своих воспоминаниях:

«Белые часто посещали камеры, уверяли нас в том, что Москва взята, и предлагали многим арестованным вступить в «народную армию». Разными путями мы все-таки узнавали о действительном положении вещей и ждали развязки. На прогулке я встречался с тов. Муллануром Вахитовым, и он, прислушиваясь к канонаде, говорил:

— Так или иначе победа останется за нами. Хотя я знаю, что меня, как коммуниста, расстреляют, но это меня не смущает — коммунизма им не убить!

Действительно, его предчувствие оправдалось и, но настоянию мусульманской буржуазии, этот великий восточный революционер через несколько дней после этого разговора был расстрелян» [22] «Красная Татария», 9 сентября 1924 г. .

Бывший красноармеец Андрей Каленков, взятый в плен белочехами и сидевший в казанской тюрьме в одной камере с Вахитовым, пишет:

«К нам в камеру привели нового арестованного, прилично одетого, на вид лет 30–35. По ряду признаков мы поняли, что белогвардейская сволочь захватила одного из крупных революционеров. После мы узнали, что арестованным оказался Мулланур Вахитов… Как только Вахитов вошел в камеру, мы как-то притихли. Он это заметил.

— Почему это, товарищи, вы присмирели? Унывать не надо, стесняться нечего!

…Как-то после допроса тов. Вахитов, придя в камеру, нервно ходил быстрыми шагами, сжимая кулаки и, кому-то угрожая, говорил, ни к кому из присутствующих не обращаясь: «Ну, нет, господа, это вам не пройдет, ничего вы от меня не добьетесь!».

Потом он рассказал, что во время допроса следователь сделал ему предложение выдать всех революционеров, получив за это свободу.

…В один из августовских дней, точно число не помню, в нашу камеру, часов в 10 ночи, входят два вооруженных белогвардейских солдата и офицер. Спрашивают:

— Вахитов здесь?

Товарищ Вахитов в это время лежал на койке, немного приподнялся и ответил: «Здесь!». Тогда офицер грубо предложил ему:

— Давай одевайся! Тебя переводят в губернскую тюрьму, забирай с собой все.

Товарищ Вахитов оделся и собрался, захватив свои вещи. Прежде чем уйти из камеры, со всеми распрощался, поцеловав при этом и говоря: «Прощай, товарищ!», — по-видимому, чувствуя конец своей жизни. Офицер грубо покрикивал:

— Давай, выходи скорее, довольно миндальничать!

Уходя из камеры, товарищ Вахитов сказал:

— Прощайте, товарищи! Если будете свободны, то боритесь против насилия и произвола наемной своры, гоните буржуев!

Офицер грубо схватил Вахитова за руку, потащил его к выходу, говоря: