Николай Белан - Эпицентр

…Женщина шла, вытянув вперед руки, и в ее маленькой, хрупкой фигурке, на иссушенном, годами лице, в глазах, больших и иссиня-черных, как сливы, застыли мольба и усталость. Пугливо съежившись, вобрав в себя плечи, за ней стайкой сгрудились дети, трое, мал мала меньше, их испачканные худые мордашки глядели на мир настороженно и удивленно.

— Вот, — показывала женщина раздавленных машинами кур, — это вчерашние, а сколько до этого было…

По дороге в нескольких метрах от нас на полной скорости промчал «Жигуленок».

— Так и носятся, — сказала женщина. — А недалеко тут карьер, мрамор оттуда возят — мчатся мимо наших домов, не сбавляя скорости.

Эти десять деревянных домов выросли на окраине села Малыбейли недавно. Построили их для себя переселенцы азербайджанской национальности из Армении и Степанакерта. 30 семей живут в них. Примерно человек 200–250. Скученность огромная, бытовые условия трудны, а ведь в каждой семье дети. Много детей. Когда мы с полковником Науменко приехали сюда, Аркадий Аркадьевич сразу обратил внимание:

— Смотрите, сколько детских вещичек.

На бельевых веревках у каждого дома сушились десятки ползунков, распашонок, рубашечек… И были они как выброшенные флаги о бедствии. О горе людей, потерявших кров, сорванных с земли своих предков.

— Мы бежали сюда из села Ахта, что в Армении, — рассказывает полковнику Науменко А. Бахтияров. — У меня пятеро сыновей и дочь. Жена — пенсионерка. Сидим без работы, без одежды, без денег.

— Я тоже из Ахты, был учителем, — включается в разговор З. Шахгусейнов. — Обстановка у нас там создалась такая, что бросил дом, взял жену, детей — их у меня четверо — и сюда.

Издревле на земле Армении и Азербайджана к учителю высочайшее уважение. Быть может, поэтому так глубока и остра народная память о своей истории, традициях и культуре. Но сегодня, на пороге XXI века, изгоняют учителя только за то, что он другой национальности… Что же случилось? В каком театре абсурда простые люди помимо их воли стали зрителями и участниками представления, от начала и до конца срежиссированного кучкой взяточников и воров, заправил теневой экономики?

— Две недели назад ездил на свадьбу к младшему брату. Он здесь рядом живет, в Мардакертском районе, — неторопливо ведет свой рассказ А. Нуриев, прораб ПМК № 168, которая занимается в Малыбейли строительством. — И знаете, что увидел? На свадьбу к нам, азербайджанцам, пришли армяне. Как жили они в дружбе и мире, так и живут. Вот и скажите, товарищ полковник, прав я или не прав? Никому не нужна эта вражда — ни мне, ни нашим народам — армянам и азербайджанцам…

Нуриев подсел к Науменко не для того, чтобы высказать жалобу. Все, что болит, люди уже выплеснули. Аркадий Аркадьевич твердо заверил: поможем. Нуриеву, как и набившимся в прорабский вагончик переселенцам — а после разговора на улице они перешли сюда, расселись, в ногах, дескать, правды нет, — хотелось задушевно поговорить, посоветоваться с начальником политотдела: как жить дальше? Люди верили, тянулись к Науменко, многие знали его если не лично, то были наслышаны — те, кто не бывал в Карабахе, до конца не представляют, насколько внимательно следят люди за каждым шагом военных, особенно первых руководителей — коменданта и начальника политотдела. И насколько стремительно разносит людская молва весть о том или ином шаге, сделанном ими. Самые быстрые горные реки текут медленнее.

Мне рассказывали: пришли беженки-армянки к Науменко. Возмущенные, взвинченные — мол, уехали из домов, бросив там вещи. Надо бы привезти их; обращались с этой просьбой к местным властям, но время идет, а пока их вопрос не решается. «Женщины, женщины, поостыньте, — успокоил их Аркадий Аркадьевич. — Сейчас вечер, а завтра с утра будет охрана и транспорт. Собирайтесь, поедете за вещами». У собеседниц в глазах изумление. Так просто? Ведь шли сюда, что называется, воевать, с зубами вырывать машины…

И точно. Наутро колонна ушла в город Мингечаур.

Подобных примеров множество. Не только вещи переселенцам помогали возить — как армянам, так и азербайджанцам, а в самое острое время, скажем, когда на хлебозаводе Степанакерта кончались мука и дрожжи, доставляли их из Агдама и Евлаха. Раза три директор хлебозавода обращался к Науменко. Снабжали продуктами и товарами первой необходимости село Лесное Аскеранского района. Разгружали вагоны на станции. Да разве все перечесть. Народ видит это. Он мудрый, народ. По делам судит, а не по словам. И симпатии свои отдает за дела.