Сильвен Гугенхейм - Империи Средневековья. От Каролингов до Чингизидов

Читателю, знакомому с историей абсолютизма при Старом порядке, основанном на Божественном праве, политический режим византийской империи кажется вполне понятным. Государством управляет монарх, концентрирующий всю власть в своих руках и распределяющий исключительные права, единовластный правитель, стоящий выше любого другого человека, считающий себя наместником Бога на земле. Попутно отметим, что выбранная параллель не случайна: французские короли, в том числе Людовик XIV, нередко вдохновлялись византийским примером. Один лишь императорский титул, фигурирующий на многочисленных правительственных документах (официальная переписка с подданными и иностранцами, печати, наиболее торжественные акты канцелярии — грамоты-хрисовулы и т. д.), может многое рассказать об императорских притязаниях и понимании собственной власти. Вот что гласит официальная титулатура: «Император ( basileus ) верный ( pistos ) Богу во Христе ( en Christô tô Theô ) и самодержец ромеев ( kai autokratôr Rhômaïôn )». Такая формулировка подчеркивает многие важные аспекты.

В первую очередь речь идет о том, что император получал свою власть от Бога, а Византийская империя была выборной монархией в том смысле, что правитель выбирался Богом. Мы вновь имеем дело с римским наследием, вспомним практику аккламаций [64] Выражение одобрения возгласами. — Прим. пер . — одобрительных или неодобрительных возгласов при вступлении магистратов в должность или по другим поводам. Аккламации придавали событиям законное основание. Они возглашались армией или ее представителями, народом и Сенатом, который существовал как в Древнем, так и в Новом Риме. Различные византийские источники донесли до нас свидетельства о торжественных аккламациях, но по официальной версии они могли лишь следовать Божественному выбору, который падал на того или иного человека. В середине XIV в. императора приветствовали по следующей формуле: «Пусть Бог дарует долгую жизнь Вашему могущественнейшему и святейшему величеству, избранному Богом, коронованному Богом и хранимому Богом на долгие лета» [65] Traité des offices, cité par Cécile Morrisson et Angeliki Laiou (dir.), Le Monde byzantin, t. 3: L’Empire grec et ses voisins, XIII e —XV e siècle, Paris, PUF, 2011, p. 145. Этот текст, описывающий придворный церемониал, получил небывалое распространение в европейских библиотеках позднего Средневековья и Нового времени. Так, например, мы находим его среди книг королей Франции и Испании. Об этом см.: Marie-France Auzépy, «La fascination de l’Empire», dans M.-F. Auzépy (dir.), Byzance en Europe, op. cit., p. 12. . Таким образом, утверждалось, что император правит прежде всего по Божественному поручительству. Эта концепция развивалась со времени правления Константина в начале IV в. Его панегиристы, среди которых был известный Евсевий Кесарийский, развивали то, что сейчас назвали бы политической теологией. Император приравнивался к апостолам и правил земной империей, созданной по образу и подобию Царства Небесного. Идеологема была настолько убедительной, что просуществовала более 1000 лет, так же как и память о Константине, в конце концов канонизированном Церковью. Одиннадцать византийских правителей носили его имя, в том числе самый последний, Константин XI Драгаш, павший с оружием в руках в бою против турок-османов 29 мая 1453 г. Другой важной фигурой, по крайней мере в средний период (VII–XII вв.), для византийских императоров был царь Давид, ветхозаветный образец богоизбранного правителя.

Вместе с тем в официальной титулатуре глава империи назывался василевсом. Термин, в древности обозначавший царя, вновь обрел значимость в период эллинизации империи с VII в. Мы с полным правом переводим его как «император», но в титулатуре говорится также о прямой связи с ромеями. Таким образом подчеркивается преемственность империи, которую мы называем Византией, по отношению к Римскому миру. Титул сопоставляет ромеев под эгидой наместника Бога на земле с избранным народом, подчеркивая его отличие от неримлян, а точнее говоря, «варваров», хотя в это название не вкладывался уничижительный смысл. Прежде всего этот титул акцентирует внимание на уникальном характере императорской власти. В действительности василевсы нередко даровали императорский титул соседним правителям, претендовавшим на него, но с рядом ограничений и оговорок. Так произошло с Карлом Великим, который был провозглашен императором в 800 г.: после длительного периода напряженности в отношениях с Византией она в 812 г. признала за ним титул «императора франков» ( basileus tôn Fraggôn ), но отнюдь не римлян. История повторилась веком спустя, когда самый могущественный из болгарских царей раннего Средневековья Симеон по той же логике получил титул «императора болгар» ( basileus tôn Bulgarôn ). Титул также присваивался тем, кто был привлечен к исполнению императорских полномочий: как правило, речь идет об императорских сыновьях, нарекаемых соимператорами. Последняя часть императорского титула говорила о том, что во главе государства стоял самодержавный император ( basileus autocratôr) , как предполагалось, не отвечающий за свои дела ни перед кем, кроме Бога.