Александр Бушков - Величайшие врачеватели России. Летопись исторических медицинских открытий

Врачи, глубокомысленно покачивая головами, толковали о «плохом воздухе» и «моральной неустойчивости» больной. На самом деле все обстояло гораздо печальнее: явившийся принимать роды врач мыл руки не до работы, а после. И заносил разнообразные инфекции – в истории медицины зафиксированы случаи, когда иные эскулапы являлись к роженице прямо со вскрытия в морге, и не подумав вымыть руки…

А между тем еще в 1847 году скромный венский врач Земмельвейс заметил: если перед родами все, причастные к их принятию, мыли руки в слабом растворе хлорки, заболеваемость падала прямо-таки резко. Как говорится, нет пророка в своем отечестве… Едва Земмельвейс попытался обнародовать свое открытие, на него сплоченными рядами навалилась медицинская общественность, честя шарлатаном и недоучкой: на свою беду, Земмельвейс никаких почетных титулов не носил и высокого положения не занимал, был рядовым врачом – как выразился по другому поводу кто-то из классиков, «фигурой, не имеющей вида». И прошло лет пятьдесят, прежде чем врачи наконец-то согласились: руки следует мыть «до». К тому времени были открыты и микробы (о существовании которых во времена Земмельвейса просто не подозревали). «Родильная горячка» быстро сошла на нет…

Не вполне приглядная история произошла и с акушерскими щипцами, которые применяют, когда ребенок идет трудно. Их изобретатель Питер Чемберлен решил держать изобретение в секрете и пользовался щипцами единолично – сначала он, потом его наследники. Только через сто лет щипцы заново изобрел кто-то другой и ввел в широкий обиход.

Впрочем, не такой уж широкий. Врачи попросту избегали ими пользоваться, потому что для этого требовалось нешуточное мастерство: при неумелом обращении инструмент мог навредить как ребенку, так и матери.

Именно нехитрое приспособление под названием «акушерские щипцы» однажды самым решительным образом изменило английскую историю. Старшей наследницей британского трона в свое время была вовсе не принцесса Виктория, а принцесса Шарлотта. Однако она умерла, рожая первенца: ребенок шел очень трудно, но главный врач, сэр Ричард Крофт, и сам не воспользовался щипцами, и не дал этого сделать своим ассистентам. Промучившись пятьдесят часов, молодая женщина умерла, и ребенок, так и не родившийся, тоже. Сложись все иначе, английская история, без сомнений, была бы совершенно другой. Кстати, Крофт, на которого обрушилась нация, в конце концов застрелился, но покойной это уже ничем не могло помочь…

Вслед за хирургией в те же незапамятные времена (а может быть, и параллельно с ней, мы этого никогда не узнаем) стала развиваться фармакология, об истории которой нам известно гораздо меньше. Древние скелеты в распоряжении науки имеются в превеликом множестве, а вот материальных следов травяных настоев или иных «зелий», как читатель легко поймет, попросту нет. Можно только строить догадки, предполагать, что, как и в случае с хирургией, все было основано на интуиции, догадках, каких-то жизненных наблюдениях, тем же методом проб и ошибок. К тому же были времена, когда траволечение приравнивалось к колдовству, что заставляло знахарей соблюдать конспирацию и не оставлять ничего писаного, даже если они и владели грамотой. Простой пример: когда бояре Романовы устроили свой первый (были и последующие) заговор против Бориса Годунова, при обыске у них нашли изрядное количество кореньев и сушеных трав. У следствия моментально возникла версия, что посредством всего этого добра «колдуны Романовы хотели батюшку-царя волховским способом извести». Старший Романов яростно доказывал, что к колдовству он и близко не стоял, что он страстный лошадник и всем этим пользуется исключительно для лечения лошадей. Как бы там ни было, один из первых зафиксированных в письменной истории русских ветеринаров под репрессии все равно угодил – не за «зелья», так за вполне реальный заговор…

Подробно описывать историю фармакологии я не буду, уточню лишь, что долгими столетиями она плелась в хвосте пусть даже весьма несовершенной хирургии. Опытом простонародья (накопившего немалые практические знания) ученые мужи как-то брезговали пользоваться и в более просвещенные времена, когда говорить вслух о колдовстве было как-то даже и неприлично. Экспериментировали сами, как удавалось. Отсюда и экзоты вроде снадобий из измельченного в тончайший порошок золота и жемчужин – считалось, что «благородный» металл и «благородный» камень благодаря своей возвышенной сущности справятся чуть ли не с любым недугом. Зато (такое уж оригинальное создание – человек) с давних времен было изобретено множество весьма эффективных ядов, иногда «замедленного действия»…