Андрей Банников - Византийская армия (IV — XII вв.)

Рис. 128. Варяги на византийской службе.

Рис. И. В. Кирсанова.

Впрочем, если сражение при Манцикерте было серьезным поражением, то военные кампании Романа IV в конце 60-х гг. XI в. никоим образом нельзя считать неудачными. Так, в рассказе Атталиата, бывшего очевидцем событий, можно обнаружить поразительную степень дисциплины и компетентности и увидеть правильно разбитые и укрепленные лагеря, твердый боевой порядок и хорошо организованные линии снабжения. Последнее не должно удивлять: согласно Пселлу, Исаак I восстановил традиции строгой дисциплины и тактического порядка, находившиеся в угрожающем пренебрежении со стороны центрального правительства, а его армия была вполне эффективна и успешна в сражениях (Psell. VII, 7–8). Именно некомпетентность или плохие коммуникации, наряду с дезертирством и предательством, привели к разгрому Романа IV при Манцикерте (Attal., 114, 126, 160) [1527].

Старая армия быстро исчезала. Правительство Михаила VII смогло собрать всего несколько сотен воинов и выступить с ними против Русселя де Байля в 1073 г., полагаясь главным образом на своих союзников турок. Во времена Алексея I отчаянные усилия восстановить власть Византии на Балканах и в северо-западной части Малой Азии осуществлялись при помощи наемной армии. Поскольку они сражались своим собственным оружием и по собственным правилам, хотя и находились под византийским командованием, можно сказать, что собственно «византийская» тактика в том смысле, что этот термин отражает нечто особенное и отличное от других, умерла в XI в. вместе со старыми фемными армиями Империи. Теперь, как это ясно демонстрируют наши источники, Византия становится все более и более интегрирована в окружающий мир. Сельджукские, печенежские и половецкие конные лучники, норманнские, германские и «франкские» рыцари, легкая пехота из Болгарии и Анатолии, грузины и аланы с Кавказа, усиленные небольшими отрядами императорской гвардии, которые обычно набирались за пределами Империи, как, например, из варягов [1528]. Такова была византийская армия XII в. Несмотря на попытки Алексея I и Иоанна II Комнина восстановить национальную армию, войска XII в. по преимуществу состояли из невизантийцев [1529]. При Мануиле I тенденцию к заимствованию западной тактики тяжелой рыцарской конницы стимулировал сам император, перевооруживший многие императорские отряды в западном стиле и внедрявший среди них соответствующую тренировку. Результатом была армия, тактика которой ничем не отличалась от любой другой многонациональной и многоязыкой наемной армии. Никита Хониат приводит речь командующего императорской армии, сражавшейся против венгров в 1167 г. Военачальник говорит, что построение, военное снаряжение и выучка обеих сторон была одинакова, различие заключалось в лучшем боевом порядке и тактическом построении (Chon., Р. 155–166; ср. Kinn., Р. 125–126) [1530].

После X в. у нас уже нет военных трактатов. Общую тенденцию развития византийской военной организации, хотя и в самой общей, а иногда и анекдотической форме, передает так называемый «Стратегикон» Кекавмена, вероятно, написанный в 80 — 90-х гг. XI в. Византийская тактика является «византийской» только потому, что представляет собой тактику солдат, служащих под византийским командованием. Напротив, степень поддержания византийских боевых порядков конца X–XI вв., независимо от того что Кекавмен считает их лучшими по отношению ко всем остальным, так и остается неясной (Kek., 10, 27–28.) Тех видов войск, которых у Византии не было, как например, тяжеловооруженных рыцарей западного типа, она нанимала за деньги. Впрочем, Мануил I предпринял попытку создать небольшой отряд собственной кавалерии, вооруженный и снаряженный на манер западной конницы. К концу правления этого императора, насколько мы можем судить, опираясь на крайне фрагментарные данные, византийские легкая пехота и конница были, вероятно, очень сходны с легкой пехотой и конницей своих турецких и болгарских противников, тогда как византийская тяжелая кавалерия строилась по принципу рыцарской конницы Западной Европы или же вообще набиралась из европейцев [1531].

Полевые тактические диспозиции в 70-е гг. XI в. частично сохраняли элементы традиционного восточноримского боевого построения. Была ли все же какая-либо разница между армиями XII в. и их противниками, если, конечно, не считать многонациональный характер византийской армии? Никита Хониат описывает боевые линии венгров и византийцев в сражении 1167 г. (Chon., 153 — 7). Армия Империй была разделена на три основные части: правое крыло, центр и левое крыло — тогда как вторую линию составляли отряды, стоявшие за флангами. Киннам специально выделяет отдельные отряды: одно из соединений составляют различные отряды половцы, турки и небольшое число западных рыцарей, служащих в качестве наемников, а два других соединения составляют три византийских таксиархии , усиленные лучниками и тяжеловооруженными турками, а затем — еще четыре таксиархии . Далее боевая линия состояла из отборной византийской, германской и турецкой конницы, и именно там находился главнокомандующий с отрядом союзных сербов и наемной конницей ломбардцев (Kinn., VI, 271–273). Хониат замечает, что венгерский командующий также разделил свою армию на три части. Однако он добавляет, что у него не было четкого разделения между пешими и конными отрядами, что позволяет предположить, что императорские войска строились по своим подразделениям и таксиархиям в традиционном византийском стиле (Chon., 23; 102; 125; 152). Последнее подтверждается несколькими описаниями и тем обстоятельством, что Иоанн II делил свои войска по соединениям, согласно этническому признаку, вооружению и другим принципам (Chon., 29–30). Существует описание другого боевого порядка ромейской армии в Киликии в 1160 г., находящейся под командованием Андроника Комнина, однако, как правило, наши источники отмечают, что и византийские армии, и их противники были разделены на три основные части (Kinn., II, 58).