Игорь Бунич - Пятисотлетняя война в России. Книга вторая

Во всех речах Бабурина сквозит одна и та же тема: армия и ОМОН перешли на сторону Белого Дома, когда ничего подобного не было и в помине.

Позднее Бабурин раздавал защитникам Белого Дома ксерокопию выкладок «астролога» Павла Глобы, где на основании движения небесных светил делался безапелляционный вывод, что Ельцин вскоре умрет насильственной смертью, а Руцкого и Хасбулатова, ждет резкий политический взлет. У них было время поразмыслить в Лефортово об астрологии как о точной науке.

Прохаживаясь с важным видом между мальчишками в военной и полувоенной форме, видя их испуганные и тоскливые взгляды, Бабурин успокаивал обреченных: «Осталось уже недолго, скоро этому кошмару придет конец». И был совершенно прав. Танки и десантники президента Ельцина уже окружали Белый Дом.

Сразу же после сдачи Белого Дома распространился слух, что Бабурин был схвачен и расстрелян. Затем слух видоизменился: Бабурин был зверски избит и брошен в тюрьму. Умные люди только посмеивались, и были совершенно правы. Белый Дом еще горел, когда живой и невредимый Бабурин с той　же наглой улыбкой появился на экранах телевизоров, заявив, что слух о его расстреле «был несколько преувеличен». Равно как и об аресте. Покинуть казенную квартиру народного депутата Бабурин наотрез отказался и вскоре объявился в новом парламенте, то бишь в Думе, вместе со своим старым дружком Владимиром Исаковым.

Он основал партию «Русский национальный союз», от которой собирается выдвинуть свою кандидатуру в президенты на выборах 1996 года. Россию ждет великое будущее.

ВИКТОР АНПИЛОВ

Поставив впереди своих «бомжей» пожилых женщин, Анпилов начал уличные беспорядки в Москве, прорвал цепь разбежавшейся милиции в районе Белого Дома, а затем на брошенных милицейских грузовиках с оставленными ключами зажигания повел «Трудовую Москву» к «Останкино», имея военным советником генерала Макашова. Они ехали по улицам столицы с поднятыми красными знаменами мимо стоявших на обочине бронетранспортеров спецотряда «Витязь» дивизии имени Дзержинского, которым командовал подполковник Сергей Лысюк. С бронетранспортеров махали руками проезжающим анпиловским машинам, что еще раз подтверждало сообщения Бабурина и Уражцева о том, что дивизия восстала против «диктатуры Ельцина».

Сам подполковник Лысюк руками не махал, а слушал радиопереговоры штаба дивизии с подразделениями, ожидая, когда в эфире появится его позывной. Лысюк был «122-м». Наконец, начальственный баритон, принадлежавший кому-то, кто может в　боевой обстановке называть подполковника на «ты», изрек: «122-й! Они мимо тебя проехали?» — «Так точно», — ответил подполковник.

«122-й, — продолжал баритон, — поезжай за ними. Медленно поезжай. Ни в коем случае не обгоняй. Встань там неподалеку. Жди команды. Без команды ничего не предпринимай. Ты меня понял?»

— «Понял», — ответил Лысюк, и бронетранспортеры медленно покатили по залитым солнцем столичным улицам.

Между тем, Анпилов и Макашов подъехали к телестудии «Останкино», где Анпилов начал свой очередной митинг. Нет нужды его цитировать, поскольку, кроме слов «уничтожить», «гнездо сионистов», «захватить», «на виселицу», словарный запас «народно-рабочего вождя» состоял из одних завываний.

Между тем, Макашов инструктировал боевиков, как им действовать дальше. Генерал еще не остыл от штурма мэрии, где он дал историческую команду: «Гоните всех чиновников на… улицу! Обрежьте все линии связи!» А затем подытожил содеянное, заявив подвернувшемуся телекорреспонденту: «Отныне у нас не будет ни мэров, ни сэров, ни пэров, ни хэров».

У генерала было еще приподнятое настроение, когда, подойдя во главе анпиловской толпы ко входу в «Останкино», Макашов взял у Анпилова громкоговоритель и объявил: «Даю 10 минут на капитуляцию. Тем, кто добровольно сдастся, тому гарантирую оставить… — генерал засмеялся и закончил: —…оставить одно яйцо!»

Генерал довольно захохотал, а от его истинно народной шутки засмеялся и Анпилов, а также все　их воинство, ощетинившееся автоматами и гранатометами.

Отметим, что в этот момент Анпилов и Макашов находились впереди своего войска, срок предъявленного им ультиматума стремительно истекал, и Макашов выстраивал с помощью Анпилова свое войско в боевой порядок таким образом, чтобы оно попало под перекрестный огонь бронетранспортеров Лысюка, дремавших на другом конце площади.

Генерал распорядился, чтобы один из грузовиков протаранил двери телецентра, а вторые двери были бы разбиты выстрелом из гранатомета.