Игорь Бунич - Пятисотлетняя война в России. Книга вторая

Порешили так: власти-де решили, что похищение Анпилова «спровоцирует массовые столкновения трудового народа с ОМОНом, которые перейдут в бойню с объявлением по всей стране чрезвычайного положения и установления кровавой диктатуры Ельцина».

Сажи Умалатова, единственный оставшийся в стране человек, имеющий право присваивать звание Героя Советского Союза, предложила удостоить этим званием Анпилова по представлению «трудового народа».

Едва узнав об указе президента и получив дружеское напутствие: «Давай, Витя, не подкачай!», — Анпилов стал собирать «актив». К его удивлению, «актив» встретил это известие без всякого энтузиазма. Жизнь в экстремальных условиях, а другими словами — нечеловеческая жизнь, воспитала у бродяг шестое чувство, своего рода инстинкт, показывающий им предел, ту самую «красную черту», которую лучше не переступать.

Даже «ветераны» осады «Останкино», почуяв неладное, отказывались, отнекивались, требуя повышенной оплаты, обещая подойти позднее, но по их глазам Анпилов видел, что к Белому Дому они не пойдут, по крайней мере сегодня, ни за какие деньги. Поэтому вместо огромной толпы, которая по плану должна была запрудить центральные улицы города, Анпилов подошел к зданию Верховного　Совета примерно с сотней сторонников, половину которых составляли пенсионеры.

Наоравшись с балкона и прослушав скандирование старческими голосами: «Савецкий Саюз! Савецкий Саюз!», Анпилов прошел в здание и направился в столовую. Во-первых, нужно было перекусить. Он выскочил из дома сразу после речи президента и уже проголодался. А во-вторых, он знал, что в чрезвычайной сессии объявлен перерыв, и большинство депутатов находятся в столовой.

Однако, войдя в столовую, где нардепы, сидя по двое-трое за столиками, что-то оживленно обсуждали, жуя «таганские» сосиски и ковыряясь вилками в тарелках со шпротами, Анпилов решил не стоять в буфетной очереди, а сразу перейти к делу.

Идя между столиками, как ходили застрельщики на Новгородском вече, Анпилов стал громко призывать депутатов, чтобы те потребовали выдачи «народу» оружия. «Вооружить народ!» — это именно то, к чему, по легенде, призывал некогда Ленин. «Народ, — орал на всю столовую Анпилов, — должен получить оружие, чтобы иметь возможность защищаться от диктатуры до последней капли крови. Смерть диктатору!»

Вошедший в этот момент в буфетную Макашов, увидев Анпилова, поморщился. Он не любил этого вечно размахивающего руками фигляра и шпака и не скрывал этого, хотя им часто за последнее время приходилось действовать совместно. Кроме того, побывав на балконе, Макашов мог убедиться, что на защиту Белого Дома пришли не более полутора тысяч человек, в основном «профессионалов», для которых митинги и крики стали в последнее время　не только образом жизни, но и единственным источником дохода (кроме пенсий, у кого они были). Генерал хотел было перекусить на скорую руку, но ожившая трансляция призвала всех депутатов срочно собраться в зале.

02:15

Александр Руцкой, стоя на трибуне, переждал бурные аплодисменты, призывая присутствующих поднятием руки успокоиться. Он собрал всех в зале, чтобы огласить свои первые указы, подписанные им в качестве президента страны. Зал затих.

Согласно представлению избранников народа (кивок в сторону Сергея Бабурина) он, пользуясь властью президента Российской Федерации, отстраняет своим приказом от должности нынешнего министра обороны генерала Грачева и министра государственной безопасности генерала Галушко. На их места назначены: министром обороны — генерал Ачалов, министром безопасности — генерал (Руцкой сделал паузу) Баранников.

Легкий шумок прокатился над залом. Все обернулись в сторону новых министров, сидящих в зале.

Генерал Ачалов улыбчиво поклонился представителям народа. Его круглое лицо дышало, если так можно выразиться, лихим оптимизмом.

Генерал Баранников, напротив, сидел с невозмутимым видом, даже несколько печальным. Совсем недавно, в марте, когда на Васильевском спуске президент обращался к толпе народа, явно давая понять, что не намерен Подчиняться никаким решениям Верховного Совета, поставившим на голосование вопрос об «импичменте», Баранников, вкупе　с другими силовыми министрами Грачевым и Ериным, стоял рядом с Ельциным, демонстрируя безусловную преданность.

Увидев, что чаша политических весов вдруг резко качнулась в пользу Руцкого, он сам пришел в Белый Дом и предложил свои услуги. Надо сказать, что кандидатов на место «параллельного» министра госбезопасности было много, особенно из бывших генералов КГБ, выгнанных из системы еще после «августовского путча», но Руцкой, сохранив менталитет рядового полковника, как и всякий советский человек, смертельно их боялся.