Игорь Бунич - Пятисотлетняя война в России. Книга третья

Кто-то доложил Сталину: в лубянских подвалах после расстрела Ежова осталось несколько тысяч человек. Среди них много крайне нужных в науке, промышленности, в армии. Разные там писатели, артисты — эти, конечно, пусть сидят, а специалистов неплохо было бы освободить, товарищ Сталин. И даже список дали. Взглянул — ужаснулся. Не от фамилий, а от названий предприятий, где работали — сплошь оборонные НИИ и заводы. Вызвал Лаврентия. Ясно, кажется, сказал: «Почисти ежовские подвалы». Казалось, понял. Но в ту же ночь все обитатели лубянских подвалов были расстреляны до единого человека — 7105 душ! За одну ночь. Поработали на совесть! Ничего не скажешь. Потом два месяца по ночам вывозили на какое-то кладбище у Донского монастыря. Ну, что делать? Другому бы не простил — Лаврентию простил. Вызвал, разъяснил прямо: прекрати расстрелы, Нужны рабочие руки. Наркоматы жалуются и Госплан тоже. Подписал разнарядку на следующий год — 1 700 000 человек в ГУЛАГ и никого не освобождать из отбывших срок. Давать новый! Нет, говорят, не годится так, товарищ Сталин. Вторые сроки давать уж на воле — по вновь открывшимся деяниям. Приятно, когда с тобой спорят по-большевистски, принципиально, как любил Ленин.

Помнится, Феликс Дзержинский, получив взятку в валюте, принялся отмазывать от расстрела сидевших в Петропавловской крепости великих князей. Ленин аж взвился. «Да что вы, батенька, — накинулся он на Феликса. — Да вы в уме ли, Феликс Эдмундович! Немедленно расстрелять! Всех до единого! Это архиважно!». И посмотрел Феликсу прямо в глаза. А синева в них просто небесная, и доброта неземная.

Феликс все-таки со своим дружком Глебом Бокием кого-то из князей переправил за границу. Уж больно взятка была большая. Говорили, что чуть ли не 400 тысяч фунтов. Сколько точно — никто так и не узнал. Деньги в швейцарский банк переправили, но погорели. — Ильич все узнал и расстроился страшно. Сидел вот так за столом, лысину руками обхватив, и чуть не плакал.

Феликса временно отстранил от руководства ЧК, но потом простил. Отходчивый был. Но как-то в присутствии Алексея Максимовича Горького сказал о Дзержинском: «Лицо у него, как у подвижника, а вор и взяточник». И рукой махнул.

Вот так и он, Сталин, — один, как Ленин. Никто его не понимает, всем все приходится разъяснять сотни раз, особенно по вопросам, о которых и говорить-то вообще не полагается. А тут еще и голова пухнет от необходимости анализа поступающих данных. Где тут информация, а где дезинформация, подсунутая международным империализмом?

Вот Пуркаев из Берлина доносит, что немецкая разведка получила информацию о предстоящем английском десанте в Норвегию. Эту же информацию дает наша разведка, но предупреждает, что это «деза», пришедшая из Англии. Если англичане сами распространяют дезинформацию о своем десанте, то зачем? Вовлечь скандинавские страны в войну? Но на чьей стороне? Конечно, тут очень важно, чтобы англичане никоим образом образом в Норвегии не оказались. Нужно отсечь их от Финляндии. Но как? Самим — не получится. Немцы могли бы, но для них это может очень плохо кончиться. А нам это невыгодно…

Проклятая финская война!

17 января «Правда» разражается огромной статьей о коварных планах Англии и Франции нарушить самым «гнусным» образом нейтралитет Норвегии и Швеции.

В то же самое время Гитлер обнаруживает у себя на рабочем столе неизвестно кем переизданную брошюру кайзеровского вице-адмирала Вольфганга Вегенера «Морская стратегия в мировой войне», из которой явствует, что Германия проиграла первую мировую войну только из-за того, что не оккупировала Норвегию.

Гитлер уже сам не может разобраться, кто его все время подталкивает в сторону Норвегии.

Может, действительно, следует опередить англичан. Главное — внезапность. Крохотная (145 000 человек) и плохо вооруженная норвежская армия, конечно, ничем не сможет угрожать вермахту. Но англичане?

В тот же день Гитлер совещается с Редером. Оказывается, русские разрешили сосредоточить часть десантных сил в Мурманске. О, это полностью меняет дело! Тут уж англичане никак не смогут среагировать. Гитлер тут же отдает директиву о подготовке захвата Норвегии.

Он тем и нравился Сталину, что заглатывал наживку с легкомысленной стремительностью голодного окуня.

3 февраля, опоздав на четыре дня, штаб Северо-Западного фронта командарма Тимошенко представил Сталину новый план прорыва линии Маннергейма.

В принципе, новый план ничем не отличался от старого. Финские укрепления предполагалось штурмовать фронтальной атакой. Ни до чего лучшего Тимошенко додуматься не мог, что и не удивительно, ибо командарм карту читал туго, усвоив из методов руководства войсками на протяжении всей Пятисотлетней войны одну фразу: «Собственной рукой шлепну», что было чуточку модернизированым кличем пятнадцатого века — «своим мечом зарублю», семнадцатого — «своими руками задавлю», девятнадцатого — «своей шпагой заколю»!