Алексей Сердюк - Калаш и Калашников

К очередному этапу полигонных испытаний, назначенных на июнь 1947 года, конструкторы подготовили усовершенствованные модели автоматов, а также дополнительные их модификации с металлическим складывающимся прикладом:

— автомат конструкции Калашникова, — 3 шт. (АК-46 № 1, АК-46 № 2 и АК-46 № 3 с металлическим прикладом) – то есть, «старая» версия АК, разработки оружейников НИПСВО!!! А не «…решительно переделанная отважными МТК и Зайцевым…»!;

— автомат конструкции Дементьева АД-46 — 2 шт.

— автомат конструкции Булкина АБ-46 — 2 шт.

— автомат конструкции Коробова ТКБ-408 — 2 шт.

— автомат конструкции Рукавишникова АР-46 — 2 шт…»

Как у историеписцев-калашниковедов согласуются вполне открытые данные с их же собственными сказками о том, что АК-47, по факту представленный только в декабре 1947-го года, появился ещё в январе того же 47-го (у некоторых – к августу 47-го) – понятия не имею ! Туда-сюда годик – такие мелочи, право слово…

(Небольшое отступление.

- насчёт лживости «гениального самородка» всегда много споров, мне лично достаточно всего парочки примеров; во-первых, вот такого документа

где «фиолетовым по пожелтевшему» написано, когда именно был «жистока ранетый» будущий «самородок», а также сколько именно было ему дано времени на поправку и с какой даты! Напомню, в официальной версии и «воспоминаниях» самого Калашникова, в октябре (иногда даже пишут – в конце октября, видимо, чтобы числился воевавшим хоть пару месяцев) наш «герой» только-только поступил в госпиталь, тяжко и сурово страдая от последствий собственного беспримерного героизма ( то в разведку(!) с одной рукой бегает, то танки противника чуть не взглядом жжёт… его россказни напоминают обычные солдатские байки, их фольклор фронтовой рожает быстрее, чем кролики… того! ), после чего долго и медленно выздоравливал, там же заодно «творя» ( в госпитале! не умея чертить и не зная даже основ механики, физики, химии и кинематики! силой мысли, блин! в госпиталях всегда наилучшие возможности для конструкторской работы! а уж «гения» наверняка с первого взгляда опознали, организовали генеральские аппартаменты и пяток личных медсестёр; и только переспрашивали время от времени – ну когда же, о Величайший?! ), а отправившись домой ( кстати – куда именно?! из родимого села Курья он, вроде бы, окончательно убрался ещё в конце тридцатых, поскольку не сильно рады там ему были, а ехать от Брянска в Томскую область через Казахстан… примерно как из Москвы в Ленинград через Архангельск ! ), попутно(!) заскочил в «альма-матер» ( это ну совсем рядом – село Курья и станция Матай! хотя какого он вообще забыл в Курье – если семья в Томской области?! Матай как раз примерно в противоположном от Курьи направлении, если с Томском сравнивать – так как же он на этой станции вообще оказался? если торопился с семьёй увидеться, а не к соратникам по политотделу, «бронь» себе пробивать, спешил… ), где молниеносно (!ну вот опять! неповторимо шустр!) сварганил свою первую, никем не виданную, поделку-ПП ( картинку второго – якобы – образца ПП-от-Калашникова, который как бы «конца 1942-го», хотя предложение зарегистрировано 08.02.1943, постят часто ( на удивление похож на «томпсон») а вот этот самый первый не встречается никогда и даже толком не описывается конструктивно, причём и самим «гением» тоже ). По госпитальной же записи, угодил он на койку 31-го августа , провоевав… да вообще непонятно, сколько; дай бог – до передовой успел добраться, а не по пути где-нибудь под бомбёжку угодил, или и вовсе травмировался случайно, например, когда на лопату подмышкой опёрся – а в октябре уже выписаться успел и «додому» усвистал! Чем на самом деле полгода занимался «талант» (официально – на станции Матай, вот только сомнительно, что на ней прям вот некому было уточнить, с какой стати он там ошивается вместо отважного превозмогания подо Ржевом, скажем – как раз по времени самое оно, а жаль... так бы и про свои подвиги там порассказывал бы, в «воспоминаниях»), и почему его за явное дезертирство не посадили/пристрелили – наверное, мы никогда не узнаем. Ясно только, что нашлось, очень нашлось кому прикрывать решительного Мишу, имелись нужные знакомства (а как же – секретарь, пускай и третий, политотдела, коим наш поддельщик документов трудился на пресловутой станции – это не рядовой колхозник или работяга, это тех можно на фронт без счёта, а секретарей беречь надо, хоть и подкулачников с поддельными «ксивами»), позволившие переквалифицироваться из танкиста-камикадзе (увы, потери наших и немецких танкистов в 41/42-м годах слишком красноречивы, сравнительно) в героического работника тыла – и сидел тихонько «рисковый/решительный» Миша в Казахстане, не высовываясь особо, до самого конца войны, а вот после немецкой капитуляции – засуетился, медалек захотелось, орденов, чинов и званий…