Николай Бурденко - Военный госпиталь. Записки первого нейрохирурга

Первая наиболее крупная ненормальность в Военно-санитарном ведомстве, недопустимая по самому существу своему, — это его ведомственный департаментский уклад. Критика была невозможна. Мы знаем, что отчеты о Русско-японской войне, появившиеся в 1914 году, до вчерашнего дня лежали под спудом, и только теперь их удалось извлечь из недр канцелярии и пустить в общий оборот. Многим этот отчет не нравился, а все, благодаря этим немногим, не имели возможности воспользоваться его практическими выводами. Это лишало возможности всю страну принять то или другое критическое отношение. Нужно принять во внимание то, что, находясь в бронированном состоянии, военно-санитарное дело не обладало творческим импульсом, чтобы оно могло широко развернуть громадную работу в недрах своего ведомства по организации медицинской помощи в будущей войне: о войне говорили еще в 1912 году; война почти над нами повисла, а разве со стороны Военно-санитарного ведомства была выработана программа, был подобран персонал, разве внесена была в ученый комитет правильная расценка тех средств и материального блага этого резерва, которыми могло пользоваться Военно-санитарное ведомство? Ничего подобного не было сделано именно вследствие бронировки; не сделано было еще и потому, что Военно-санитарное ведомство отказывалось от помощи; я знаю, когда профессора предлагали свои услуги Военно-санитарному ведомству использовать их в начале войны, оно сказало, что ему профессоров не надо; приходили представители Красного Креста, предлагали организовать транспортное дело, которое было ниже всякой критики, — под Мукденом мы потеряли 25 000 раненых потому, что на всю армию у великого народа было всего 1000 повозок, в которых можно было вывезти 2000 человек, — оно тоже отказало, заявив, что дальше тылового района оно никого не пустит.

Военно-санитарное ведомство увеличивало транспорты, но его расчет был очень скромен, да и эту программу транспортного дела Ведомству разрешить во всем объеме не удалось, и дело застыло в стадии неудовлетворительных попыток. Впоследствии глава Военно-санитарного ведомства осознал свои сшибки и обратился за помощью к общественным организациям, но многое было уже трудно исправить.

Создавалась обстановка, при которой изолированное положение оказывалось угрожающим.

В ответ еа вопрос, в какой же форме при условии возможно меньшей потери времени можно было бы это осуществить, мы могли бы раздвинуть рамки, вдвинуть санитарное ведомство в общую жизнь, слить с теми гранями, с которыми оно может соприкасаться, и провести жизненные нити в страну, чтобы слиться и получить отзвук, чтобы чувствовать себя так, как чувствует себя вся страна, чтобы располагать благами как духовных накоплений, так и материального уклада.

Нам представлялось естественным желать создания одного авторитетного центрального органа, который взял бы на себя колоссальную задачу организации общегосударственной санитарии, в особенности в течение настоящей мировой войны (Первой мировой войны. — Ред.), когда России выпадает на долю помогать миллионам бойцов, призревать сотни тысяч инвалидов, лечить сотни тысяч венериков, цинготных из рядов войск и заботиться о благополучии тыла — всей родины. Еще настойчивее желание видеть такой орган, если мы представим себе очередные вопросы предстоящей демобилизации. Мы боимся, что демобилизация будет сложнее мобилизации, и мы должны быть готовы к очень многому: эвакуация, санитарный надзор, организация осадочных госпиталей для заразных больных как нашей армии, так и армии пленных, призрение инвалидов, увечных, организационная работа в прифронтовых губерниях, на которых обрушится центр тяжести демобилизующейся многомиллионной армии. Вот вопросы, которые могут сделать изоляцию Военно-санитарного ведомства трагической для всей страны. Разве мы не стояли перед трагедией в начале войны, когда не оказалось транспортов на полях битв, когда эвакуационный аппарат действовал так, что раненые с полей битвы приезжали в Москву, когда в 40 верстах от Варшавы восемь тысяч человек не могли быть перевезены в Варшаву в течение пяти дней (Гройцы)?

Военно-санитарное ведомство только через такой орган могло бы войти в контакт со всей страной и только через такой орган могло бы опираться на ресурсы всей страны в решении как насущных задач, так и могущих в недалеком будущем возникнуть — я говорю об эвакуации и демобилизации и о ликвидации тяжелых ран народа: увечий и хронических и инфекционных заболеваний военного времени.