Ирина Рудычева - Французская империя и республика

Между тем американская жена Жерома Бонапарта так и не простила своего слабохарактерного мужа и до конца своей долгой жизни (она умерла в 94 года) сокрушалась по поводу этого неудачного замужества: «Если бы я немного подождала, то с моей красотой и умом вышла бы замуж за английского герцога, а вместо этого вышла замуж за корсиканского мерзавца». При жизни она упрямо продолжала называться госпожой Бонапарт, а в завещании потребовала, чтобы на ее могиле была выгравирована девичья фамилия.

По прошествии почти двух столетий британский историк и писатель Рональд Делдерфилд написал об этой неприглядной истории: «Трудно даже понять, почему Наполеон вел себя с такой нетерпимостью в отношении молодой пары. Одобрение брака, по крайней мере, обеспечило бы ему расположение в Штатах и означало бы удар по династической традиции, которая ослабляла кровь каждого царствующего дома в Европе. Конечно, следует признать, что Паттерсоны были выходцами из буржуазии, но были ли они в большей степени буржуазны, чем мыловар Клари из Марселя или выращивавшие оливки Бонапарты с Корсики? В последующей жизни Наполеон часто обсуждал женитьбу Жерома, но никогда ему не удавалось оправдать свое безжалостное отношение к ней в то время, и сохранялось впечатление, что не сам этот брак вызвал у него такой приступ ярости, а тот факт, что он произошел во время дезертирства его брата из флота. Но даже если все было и так, его поступок был произволен и несправедлив». С этим нельзя не согласиться. Стоит лишь добавить, что династические амбиции новоявленного императора или желание наказать нерадивого брата, жертвой которых стало его семейное благополучие, было лишь одним из частных случаев тирании Наполеона. Главный же его проигрыш состоял в очередном крушении проводимой им колониальной политики. Мечта о создании на основе Луизианы новой «сладкой» империи не осуществилась, а деньги, полученные в результате ее продажи, так и не помогли этому великому завоевателю победить ненавистную Британию. Англичане продолжали по куску отвоевывать у Франции ее колонии. Почти одновременно с потерей Сан-Доминго и Луизианы Наполеону пришлось расстаться и с рядом колоний на Малых Антильских островах, в числе которых была Мартиника — родина его несравненной Жозефины.

Мартиника, так же как и Сан-Доминго, оказалась в конце XVIII в. охваченной вихрем революционных событий. Вот только ее черным повстанцам не удалось тогда добиться победы. Вместо независимости и отмены рабства они лишь на какое-то время сменили своих заокеанских хозяев, попав под оккупацию Англии. Впрочем, как до этого, так и в дальнейшем Мартиника не раз служила разменной монетой в территориальных спорах Франции с ее закадычным врагом — «владычицей морей».

Колонией эта страна, открытая Х. Колумбом и названная им «самой красивой в мире», стала еще в 1635 г., когда первые 90 французских поселенцев основали там форт Сен-Пьер.

Поначалу остров находился в собственности у частной компании и только в 1664 г. перешел под юрисдикцию французской короны. На его плодородных землях колонисты создали плантации по выращиванию хлопчатника и табака, а с конца XVII в. — сахарного тростника и кофе. После того как они истребили коренное население (индейцев карибов), нехватку в рабочей силе стали массово восполнять неграми-рабами из Африки. Работали на плантациях по контракту и переселенцы из Индии, Китая, Италии. В результате вскоре Мартиника превратилась в «удивительный котел смешения рас», в котором переплелись самые различные этнические группы: негры, мулаты, испанцы, португальцы, креолы [16] Креолами (от фр. créole «создавать, взращивать») в системе латиноамериканских каст называли потомков европейских (испанских, португальских, реже — французских) переселенцев на территориях колоний в Северной и Южной Америке. Правда, позднее это понятие стало использоваться для обозначения потомков белых мужчин (как правило, рабовладельцев) и черных (или смешанной расы) женщин. Многие креолы были «свободными цветными», они часто получали хорошее образование, имели свое имущество и даже иногда сами становились рабовладельцами. … Примером именно такого «смешения» служило и происхождение супруги Наполеона — Жозефины Бонапарт.

Называя ее креолкой, герой повести А. К. Виноградова утверждал, что «ее дед негр, мать — испанка, отец — француз». Однако это определение грешило многими несоответствиями. Хотя известны сведения о многочисленных предках Жозефины как по отцовской, так и по материнской линии, выявить, где и когда в их роду появились представители другой расы, не представляется возможным. Так же трудно однозначно назвать и национальность некоторых из них. Так, дед ее по отцовской линии, Гаспар Таше де ла Пажери, происходил из семьи немецких переселенцев, обосновавшихся во Франции еще в XII веке, а предки ее матери, Мари-Роз Клер де Верже де Саннуа, были родом из Англии, из древней дворянской семьи. Достаточно сказать, что свою родословную они вели от императора Карла Великого (747–814), короля франков Гуго Капета (940–996), а также английских королей Вильгельма I (1027–1087) и Генриха II (1133–1189). Откуда же у них взялась креольская кровь?