Вячеслав Никонов - Октябрь 1917. Кто был ничем, тот станет всем

Этими тремя речами вопрос об обороне был, по сути, исчерпан. Далее разговор сразу переключился на политику. Выступил Мартов, напомнивший, что «буржуазия» пожелала сделать армию орудием своих классовых интересов и сама положила начало ее разложению:

— Ведь не кто иной, как члены бывшей Думы Родзянко и Милюков обращались в февральские дни с речами к солдатам и офицерам, пришедшим к Государственной думе против воли командного состава и вопреки его приказаниям. Я напомню, что до приказа № 1 был опубликован другой приказ, подписанный временным комендантом Петрограда бароном Энгельгардтом. Этот приказ предписал разоружать вооруженных офицеров, а в случае сопротивления не останавливаться перед расстрелами. Русская армия будет демократично-республиканской или ее вовсе не будет, а все попытки вернуться частично к планам Корнилова являются фактами разложения армии и подрыва ее боеспособности [2542] Речь. 1917. 11 октября. № 239. .

После речи Мартова, замечал Милюков, «для Керенского появилась возможность занять привычную позицию посредине между двумя крайностями. И он ею воспользовался. Он защищал здравый смысл от Мартова и «честь русской армии»… от Алексеева» [2543] Милюков П. Н. История второй русской революции. С. 549. .

— Армия в ее целом, и в командном составе, и в составе солдатской массы, решительно и навсегда перешла на сторону свободного народа и служит государству демократическому. Первая попытка диктаторской власти происходила 3–5 июля (аплодисменты в центре) во время горячих боев на фронте. Русская армия морально не разложилась, как думают те, кто не чувствует нового дуновения жизни, нового духа, который охватывает постепенно все слои русского населения. Я счастлив заявить, что в настоящее время ни на одном фронте, ни в одной армии вы не найдете руководителей, которые были против той системы управления армией, которую я проводил в продолжение четырех месяцев [2544] Речь. 1917. 11 октября. № 239. .

Что верно, то верно. Действительно в руководстве армии остались исключительно неопытные и в низких званиях конъюнктурщики, которые и не думали возражать Верховному главнокомандующему. После пленарного заседания собралась в закрытом режиме комиссия по обороне. Духонин рисовал печальную картину развала системы продовольственного и вещевого обеспечения армии, ее транспортного снабжения. Верховский рассказывал о развивавшейся анархии, с которой невозможно бороться одним лишь насилием.

Общее мнение собравшихся: никаких новых рецептов повышения боеспособности не прозвучало. На следующий день прения продолжились, еще ярче высвечивая противоречия даже между оставшимися в зале. Суть разногласий четко сформулировал левый эсер Карелин:

— Если для цензовых элементов революция была нужна, чтобы расчистить дорогу для наших военных успехов, то для демократии революция была первым шагом к тому, чтобы войну прикончить [2545] Милюков П. Н. История второй русской революции. С. 550. .

Керенский 13 сентября вновь появился в Предпарламенте, чтобы выступить на тему — не самую патриотичную — о планах «разгрузки Петрограда» и постепенной эвакуации в Москву «учреждений, не связанных с основными функциями управления и законодательствования будущего, чье отсутствие в центре политической и государственной жизни страны не могло бы отразиться вредно на деле и повлиять на успешный ход работ» [2546] Революционное движение в России накануне Октябрьского вооруженного восстания. Документы и материалы. С. 219. .

Предпарламент кисло выслушал и, утомившись от трудов, взял перерыв. Ведущие предпарламентские партии и движения использовали его для проведения совещаний. А «буржуазия» в эти дни проводила два крупных мероприятия в Москве — съезд общественных деятелей и Х съезд партии кадетов.

Видные общественники, представлявшие конгломерат сил, которые кадеты желали вовлечь в орбиту своего влияния, собрались под председательством Родзянко. Тот видел миссию съезда так:

— Он должен сказать, что власти нельзя сидеть между двух стульев. Или большевики, или министерство спасения! [2547] Русские ведомости. 1917. 8 октября. № 230.

Видные генералы клеймили разруху в армии, требовали решительных мер для объединения сил порядка. Брусилов начал:

— Все говорят о сильной власти. Но сильное правительство явится только тогда, когда большинство народа и войска почувствует всю глубину падения страны, когда скажут: довольно нам разрухи, хотим порядка, хотим пользоваться своей свободой, а не анархией. Когда это будет, явится и сильная власть.