Вячеслав Никонов - Октябрь 1917. Кто был ничем, тот станет всем

С пленума Петросовета руководители его Исполкома в 23.00 вновь отправились в Мариинский дворец для продолжения переговоров. Налицо было все правительство, включая и Милюкова. По словам Церетели, «Милюков развил свою решительную оппозицию против программы Исполнительного комитета с теми дополнениями, которые были приняты после нашего утреннего совещания с князем Львовым… Он заявил, что ответственность советских представителей в правительстве перед Советом с правом этого последнего отзывать своих представителей из правительства отдает судьбу всего правительства в руки Совета» [1324] Церетели И. Кризис власти. С. 96–100. .

Это был последний раз, когда Милюков участвовал в заседании правительства. Как он напишет, «раньше, чем обсуждение декларации окончилось, в вечернем заседании А. Ф. Керенский сообщил П. Н. Милюкову о состоявшемся в отсутствии последнего решении семи членов Временного правительства — оставить за П. Н. Милюковым, при распределении портфелей, министерство народного просвещения, вместо министерства иностранных дел. Сам А. Ф. Керенский должен был получить портфель военного и морского министра. Не считая возможным при таком распределении и при намечавшейся победе циммервальдских тенденций в области ведения войны и внешней политики, нести свою долю коллективной ответственности за дальнейшие действия солидарного комитета, П. Н. Милюков категорически отказался принять предложение товарищей и покинул заседание» [1325] Милюков П. Н. История второй русской революции. С. 96. .

Он обошел стол, пожимая руки министрам. «Кн. Львов, когда я дошел до него, схватил мою руку и удерживал ее в своей, как-то бессвязно лепетал:

— Да как же, да что же? Нет, не уходите, да нет, Вы к нам вернетесь.

Я холодно бросил ему:

— Вы были предупреждены, — и вышел из комнаты» [1326] Милюков П. Н. Воспоминания. Т. 2. С. 370. .

Троцкий иронизировал: «Милюков не заслужил, в сущности, такой жестокой казни, по крайней мере, не из этих рук. Но коалиция требовала очистительной жертвы. Милюкова изобразили перед массами в качестве злого духа, омрачавшего всеобщее торжественное шествие к демократическому миру» [1327] Троцкий Л. Д. История русской революции. Т. 1. С. 353. .

Около полуночи Милюков, Шингарев и Мануйлов покинули зал и отправились на заседание кадетского Центрального комитета, где решался вопрос об участии представителей партии в коалиционном правительстве. ЦК кадетов уведомил правительство, что настаивает на оставлении за Милюковым портфеля министра иностранных дел. В противном случае он отзовет из кабинета всех своих представителей. Но затем ЦК передумает настаивать на этом требовании. Партия кадетов откровенно предала своего собственного лидера. И нанесла себе тем самым непоправимый удар.

Как легитимизировать новое правительство? Церетели утверждал, что «коалиционное правительство преемственно исходило из признанного страной первого Временного правительства, которое как государственный орган не прекращало своего существования, а расширяло свой состав и пополняло свою программу. Заняв эту правовую позицию, Временное правительство произвело назначение новых министров от своего имени указом Сенату. Но право участия Комитета Думы как органа цензовой буржуазии в образовании коалиции никем не оспаривалось, и потому Временное правительство представило ему список министров, который был им утвержден» [1328] Церетели И. Кризис власти. С. 119. . Мельгунов замечал: «Политическая роль Временного Комитета в эти дни была и его лебединой песней» [1329] Мельгунов С. П. Мартовские дни 1917 года. М., 2006. С. 546–547. .

Начавшись в 00.30 4 мая, переговоры о поименном составе правительства шли всю ночь и весь следующий день. «Формально переговоры происходили в кабинете кн. Львова, на Театральной улице, — рассказывал Станкевич. — Но там только окончательно скрещивались решения, принятые в других местах. Поэтому каждый этап переговоров, каждое предложение, каждая поправка должны были влечь за собой перерыв переговоров для того, чтобы члены правительства и представители комитета могли столковаться сами». К ночи, вспоминал Станкевич, «положение настолько запуталось, что была потеряна надежда достигнуть соглашения… Нервное напряжение достигло высшего предела и выражалось в чрезвычайном возбуждении и раздражении друг против друга. Уже даже не происходило обсуждение вопроса, просто все говорили в своих углах или, точнее, кричали… Как вдруг вбежал Керенский и заявил, что решение найдено. В сущности, та комбинация, которую сообщил Керенский, была далеко не новой и имела много возражений против себя. Но все были рады поддаться его настроению» [1330] Станкевич В. Б. Воспоминания. 1914–1919. Ломоносов Ю. В. Воспоминания о Мартовской революции 1917 г. М., 1994. С. 65, 66–67. . Переговоры завершились уже 5 мая в 2 часа утра.