Олег Хасянов - Повседневная жизнь советского крестьянства периода позднего сталинизма.1945–1953 гг. [litres с оптимизированной обложкой]

Немаловажные изыскания в области теоретизации представлений о феномене «повседневность» были осуществлены культурологами ХХ в. Задолго до обращения представителей школы «Анналов» к исследованию различных исторических аспектов человеческой деятельности, характеризующих сферу повседневности, исландский исследователь культуры Й. Хёйзинга предпринял попытку анализа культурного содержания таких форм повседневности, как рождение, смерть, семья, формы религиозности и мышления, определяющие ментальность социального слоя или всего социума [170] Хёйзинга Й. Осень Средневековья. СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 2011. 786 с. . Для него всякие действия, поступки людей следуют разработанному и выразительному ритуалу – жизненному стилю [171] Там же. С. 21. . Й. Хейзинга фокусирует внимание на механизмах трансформации повседневности и полагает, что отрицание обществом различных условностей предшествующей эпохи сопровождается сохранением прежних норм жизни и ценностей, определяющих жизненное пространство социума. М. Хайдеггер определяет повседневность как один из модусов бытийствования, характеризующийся болтовней, любопытством и двусмысленностью [172] Хайдеггер М. Бытие и время. Работы и размышления разных лет. М., 1993. С. 35-40. . Он подчеркивает, что поглощение человека повседневными заботами приводит к потере его подлинности. Личность попадает в толпу, превращается в одного из них, принимает их ценности и усваивает коллективные способы мышления, поведения. Тем самым раскрывается способ повседневного бытия. Б. Вальденфельс [173] Вальденфельс Б. Повседневность как плавильный тигль рациональности. М.: Прогресс, 1991. при анализе повседневности предлагает учитывать три методических принципа:

«1. Обыденная жизнь не существует сама по себе, а возникает в результате процессов «оповседневнивания», которым противостоят процессы «преодоления повседневности».

2. Повседневность – это дифференцирующее понятие, которое отделяет одно от другого. Границы и значения выделенных сфер изменяются в зависимости от места, времени, среды и культуры.

3. Речь о повседневности не совпадает с самой повседневной жизнью и речью о повседневной жизни…» [174] Вальденфельс Б. Повседневность как плавильный тигль рациональности. С. 40-41. Можно согласиться с исследователем, поскольку универсальное понятие, раскрывающее всю многоаспектность феномена повседневность, отсутствует.

Отечественным культурологом М. Бахтиным была проанализирована роль праздничной культуры в повседневности. Праздник – это особая форма коллективной деятельности, выводящая личность из рамок рутинных, повседневных практик. В праздничных карнавальных действиях реальности повседневной жизни проявляются как идеальные формы. Важнейшие этапы жизни: рождение и смерть, брак – всегда являлись ведущими факторами в праздничном действии. Праздник утверждает стабильность, неизменность и вечность всего существующего миропорядка [175] Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья. М.: Художественная литература, 1965. С. 544. . В отечественной культурологической мысли значительный вклад в теоретизирование феномена повседневность принадлежит Ю.М. Лотману [176] Лотман Ю.М. Статьи по семиотике и топологии культуры // Избранные статьи в 3 т. Т. 1. Таллин: Александра, 1992. . В ряде своих исследований он приходит к выводу, что мир высших идей неотделим от мира людей, которые мыслят себя в каждодневной реальности. Бытовая сторона человеческой жизни заключает в себе скрытый смысл, культурный код, позволяющий определить социальную позицию индивида. По Ю.М. Лотману, повседневность формируется из ценностей и норм господствующей культуры. Для него повседневность, как и культура в целом, семиотическое явление, смысл которого можно постичь лишь через изучение бытовой культуры.

По мнению другого исследователя, А.Я. Гуревича, менталитет является главной составляющей структуры культуры повседневности. Для него это жизненные установки и модели поведения, эмоции и настроения, «опирающиеся на глубинные зоны, присущие данному обществу и культурной традиции» [177] Гуревич А.Я. Проблема ментальностей в современной историографии // Всеобщая история. Дискуссии, новые подходы. М., 1989. Вып. 1. С. 45. .

Возможность исследования повседневности в рамках этнометодологии была заложена американским ученым Г. Гарфинкелем [178] Гарфинкель Г. Исследования по этнометодологии. СПб.: Питер, 2007. . Разговорный язык, считает он, является основой для типизации повседневных практик. В повседневной жизни человек применяет методы, которые конструируют повседневную реальность. Язык служит связующим звеном построения повседневного мира. На основе языка происходит усвоение знаний, определяющих социальное действие и взаимодействие.