Олег Хасянов - Повседневная жизнь советского крестьянства периода позднего сталинизма.1945–1953 гг. [litres с оптимизированной обложкой]

В памяти миллионов советских крестьян сохранился опыт послевоенного восстановления народного хозяйства, когда власть в очередной раз доказала, что сельские жители являются не субъектами социально-экономического процесса, а лишь объектами, которые должны безукоризненно выполнять директивные планы по поставкам продовольствия. Реализуя свою экономическую политику в колхозной деревне, власти не учитывали реального состояния разоренной деревни, главной целью было перераспределить ресурсы деревни в пользу города.

Усвоенный сельским обществом опыт коллективизации, раскулачивания и жесткого административного давления первых послевоенных лет не означал, что колхозное крестьянство смирилось со своим бесправным положением. Колхозники действовали в рамках пассивного сопротивления, стремясь использовать легальные механизмы для решения своих жизненных проблем. Характерной чертой поведения колхозного крестьянства в исследованное время стало скрытое сопротивление властным начинаниям, а также активное приспособление к реалиям времени и выработка «социального иммунитета» на различные репрессивные государственные практики.

В принятом 19 сентября 1946 г. специальном постановлении правительства СССР «О мерах по ликвидации нарушений Устава сельскохозяйственной артели в колхозах» ставилась задача окончательной ликвидации крестьянской хозяйственно-экономической самостоятельности. Развернувшаяся в связи с этим постановлением кампания по выявлению самозахватов общественных земель крестьянами не дала ощутимых результатов. Колхозное крестьянство в своих жизненных практиках активно использовало механизм самовольного захвата земли. В течение ряда лет, несмотря на все усилия властей, колхозники использовали общественные земельные ресурсы для нужд личного хозяйства. Доклады различных должностных лиц поздней сталинской эпохи свидетельствуют, что крестьяне в массовом порядке нарушали Устав сельскохозяйственной артели и самовольно увеличивали площадь личных приусадебных участков.

Результаты исследования говорят о том, что в рамках крестьянского сопротивления действовали не только рядовые колхозники, но и должностные лица колхозной деревни. Часть председателей сельскохозяйственных артелей, сознавая тяжелое материальное положение колхозников, вставали на путь саботирования хлебозаготовок и иных государственных поставок. Под разными предлогами скрывали хлеб, стремясь хоть как-то обеспечить колхозникам оплату трудодней.

По-настоящему героическими можно назвать действия председателей колхозов при подписке на государственные займы, когда за счет общественных средств председатели от имени колхозников вносили деньги на подписку, тем самым снижали податное бремя колхозников.

Своеобразным механизмом адаптации крестьянства к условиям колхозного строя стало хищение общественной собственности. В мировоззренческих установках большинства колхозников хищение общественной собственности не воспринималось как преступление, как антиобщественное деяние. Жесткие условия материальных лишений, в которые поставила крестьян верховная власть, требовали от крестьян мобилизации протестных ресурсов при сохранении внешней лояльности режиму.

Коллективное сельское хозяйство нивелировало уважение крестьян к собственности, хотя оно особо и не было развито. Можем вспомнить погромы дворянских усадеб, отсутствие уважения к дворянской собственности. С ликвидацией дворянского землевладения, казалось, исполнилась давняя мечта крестьянина о своей земле, но коллективизация нарушила привычный ход вещей. И в послевоенном советском обществе государство, начав борьбу с самовольным расширением крестьянских наделов, вынуждало крестьян искать полулегальные или даже криминальные способы выживания.

Власть, забрав у крестьян землю, ничего не дала им взамен, за исключением невыполнимых плановых заданий по поставкам сельскохозяйственной продукции, что в итоге вело к обнищанию широких масс колхозников. Работая «задарма» в сельскохозяйственных артелях, крестьяне спасались от голодной смерти лишь тем, что давало подсобное хозяйство.

Отсутствие материальной заинтересованности в общественном труде лишало крестьян хозяйственной инициативы, более того, разрушало их шкалу ценностей. Труд на земле, являющийся важнейшей характеристикой крестьянства как социальной группы, обесценивался, терял свою значимость и привлекательность. Эрозия трудовой кретьянской этики отчетливо проявляется в послевоенное время. Массовые нарушения трудовой дисциплины в колхозном хозяйстве становятся типичным явлением повседневной жизни колхозной деревни. Инициированные государственными институтами кампании борьбы с нарушением трудовой дисциплины имели кратковременное действие. Вплоть до конца сталинской эпохи в отсутствие материальной заинтересованности крестьяне саботировали общественные работы.