Стетсон Кеннеди - Я был в Ку-клукс-клане

Мои тщательные исследования периода Реконструкции, наступившего после гражданской войны, а также многочисленные беседы с людьми, жившими в тот период, показали, что борцы за свободу негров (бедные белые южане и воодушевленные этой идеей северяне, приехавшие на Юг, чтобы помочь переустройству жизни) действительно закладывали основы подлинной демократии, тогда как крупные плантаторы, создавшие Ку-клукс-клан, стремились ее уничтожить. Опубликование результатов этих исследований в книге «Страна карликовых пальм» пришлось не по вкусу издателям южных газет. Они называли меня «уродом-янки» [3] То есть северянином. Южане-конфедераты именовали северян «янки». — Прим. ред. , «ренегатствующим потомком уважаемой южной фамилии» и человеком, «предавшим свою религию и свою расу».

Все это шокировало моих родственников. Многие из них занимали высокое положение в комитетах организации «Дочери Конфедерации» [4] Реакционная женская организация в южных штатах США. — Прим. ред. . Меня с барабанным боем изгнали из семейного круга. Я был подвергнут не только социальной обструкции, но и «экономическим санкциям», поэтому найти работу или удержаться на ней мне было очень трудно.

Когда Соединенные Штаты вступили в войну против держав «оси» и меня не взяли на военную службу, я решил объявить войну на внутреннем фронте против «сверхчеловеков» — членов Ку-клукс-клана и их покровителей.

Я знал, что между куклуксклановцами и нацистами существовало нечто большее, чем простое «идейное» родство. Перед самым началом войны Клан совместно с Германо-американским бундом созвал митинг в Кемп-Нордлэнде, штат Нью-Джерси. «Принципы Бунда и принципы Клана одинаковы», — заявил бундесфюрер Август Кляппрот, обмениваясь рукопожатием с «Великим Драконом» Ку-клукс-клана Артуром Деллом.

Некоторые главари Клана, в том числе «великие драконы» Нью-Йорка и Калифорнии, намеревались выступить в поддержку держав «оси». Но после нападения японцев на Пирл-Харбор они поняли, что у них нет иного выбора, кроме как поддерживать военные усилия США. Все же Клан неодобрительно относился к «четырем свободам» Рузвельта, объявленным им в качестве целей Соединенных Штатов в войне.

«Самое важное, чем должен закончиться этот ужасный конфликт, — это установлением превосходства белых и торжеством принципов христианской демократии!» — открыто заявил Юджин Толмэдж, почти бессменный губернатор штата Джорджия, на рождественском обеде, устроенном Ку-клукс-кланом в городе Портердейле.

«Первоначально борьба против гитлеровского антисемитизма не являлась одной из целей США в войне. Она была притянута евреями», — совершенно серьезно уверял меня Дж. Б. Стонер, главарь Ку-клукс-клана в штате Теннесси.

У Клана хватало нахальства пытаться наводнить американские развлекательные заведения для военнослужащих своими пропагандистскими материалами, содержавшими нападки на католиков и евреев, которые якобы «монополизировали» эти заведения.

Роясь в материалах, характеризующих как старые, так и новые преступления Ку-клукс-клана, я довольно скоро наткнулся на следующий чрезвычайно важный факт: почти все, что было написано до сих пор о нем, это статьи преимущественно декларативного характера, а не материалы, разоблачающие Клан на основании документальных данных. Авторы этих статей действительно являлись противниками Клана, но у них было поразительно мало фактов о его деятельности. Вследствие этого их удары были лишены той взрывчатой силы, которая, как я знал, необходима для того, чтобы свалить Клан.

Мне было совершенно ясно, что надо писать о Ку-клукс-клане не вообще, а собрать документальные данные, подтверждающие внутренние махинации Клана, собрать улики, которые можно представить суду и использовать для того, чтобы посадить его главарей за решетку, где им и надлежит быть. А чтобы получить такие улики — это мне было тоже ясно, — кто-то должен надеть клановский балахон и вывернуть наизнанку грязное белье замаскированного тайного общества, чтобы весь мир мог узнать, что оно собой представляет.

Решив добровольно взяться за это дело, я полностью сознавал грозящую мне опасность, но было такое время, когда во всем мире люди на передовой линии фронта сражались за демократию, хотя знали, что в них будут стрелять, что они, возможно, будут убиты. Поэтому мысль о том, что подобная вещь может случиться и со мной, если я скрещу шпаги с Кланом, не казалась достаточным основанием для отказа от борьбы. А так как других добровольцев для выполнения операции «Антиклан», как будто, не было, это лишний раз подчеркивало настоятельную необходимость того, чтобы именно я взялся за эту задачу.