Дэвид Хоффман - «Мёртвая рука». Неизвестная история холодной войны и её опасное наследие

Baker III, J.A. The Politics of Diplomacy: Revolution, War and Peace, 1989–1992. - New York: G. R Putnam’s Sons, 1995. - P. 240. Axpoмеев говорил, что февральская уступка со стороны Шеварднадзе была «его собственной ошибкой» (Ахромеев, Корниенко, с. 273).

Похожую мысль выразил Ахромеев на совещании в кабинете Занкова, где обсуждалось биологическое оружие. Катаев делал заметки. Точная дата неизвестна. Целью была подготовка секретных объектов к возможной инспекции. Катаев отмечал, что Ахромеев сказал: «Требуется от 6 до 12 месяцев на то, чтобы возобновить производство».

Alibek, рр. 177–178.

Инструкции обходили молчанием прошлые нарушения. ЦК КПСС. Дополнительные указания делегации СССР на советско-американских консультациях по вопросу о запрещении биологического и токсионного оружия. Без даты. Документ одобрен Политбюро 25 апреля 1990 г., и это было развитием аналогичных директив от 2 апреля. Предоставлено Светланой Савранской.

Alibek, рр. 189–191.

Из переписки автора с Мэтлоком.

Меморандум о беседе между послом США в СССР Дж. Мэтлоком и британским послом Р. Брейтвейтом. 14 мая 1990 г. Катаев. Гуверовский институт. Брейтвейт предоставил автору фрагмент своего дневника о встрече 14 мая.

Президенту Союза Советских Социалистических Республик товарищу М.С. Горбачёву. 15 мая 1990 г. Катаев. Гуверовский институт. Документ представляет собой серьёзное подтверждение того, что к этому моменту Горбачёв и Шеварднадзе знали о программе наступательного биологического оружия, как и говорил Пасечник.

«Рецептура» обычно означала формулу для биологического оружия.

Неизвестно, многое ли из этого — правда. Отчасти это подтверждается фрагментарными заметками Катаева с совещаний 1989 г., на которых обсуждалась ликвидация, но в то время всё ещё шли споры о том, сохранять ли оборудование. Другие свидетельства, в том числе допросы Пасечника, показывали, что в 1989 г. патогены проходили испытания, производились и превращались в оружие.

Два предыдущих решения были приняты 6 декабря 1989 г. и 16 марта 1990 г., после бегства Пасечника.

Два объекта, названных им, до 1969 г. были задействованы в программе по разработке биологического оружия: полигон «Дагвей» в Юте и арсенал в Пайн-Блаффе, штат Арканзас. Третий упомянутый объект — частная компания «Cetus Согр». в Амитивилле, штат Калифорния, которая, однако, так и не была обнаружена.

Интервью, взятые автором у Бейкера 4 сентября 2008 г., Макичина 25 июля 2005 г., Росса 2 июня 2008 г. Формальные инструкции Шеварднадзе перед встречей с Бейкером состояли в том, чтобы повторять: советская сторона хочет повысить доверие и добиться большей открытости. Архив Гуверовского института. Ф. 89. Пер. 10. Д. 61. Бейкер описывал свою поездку в Загорск в мемуарах (Baker, р. 248), но не упоминал документ о БО. Он также описывал поездку в интервью для документального фильма «Plague War»; вышедшего в эфир на PBS Frontline 13 октября 1998 г. См.: www.pbs.org/wgbh/pages/frontline/shows/plague/interviews/baker.html

Braithwaite R. Across the Moscow River. - New Haven: Yale, 2002. - Pp. 141–143.

Baker, p. 247.

Garthoff R.L. The Great Transition. - Washington: Brookings Institution, 1994. - Pp. 425–428; Beschloss, Talbott, pp. 219–228; Oberdorffer D. From the Cold War to a New Era. - Johns Hopkins University Press, 1998. - Pp. 410–430; Baker, p. 253; Bush G., Scowcroft B. A World Transformed. - New York: Knopf, 1998. - P. 283.

Мэтлок вспоминал, что сначала «бюрократов в Вашингтоне не особенно воодушевляла идея обоюдных визитов. Они говорили: Советы нарушают {договорённости}, а мы нет. Почему мы обязаны показывать им то, что делаем? Я доказывал, что мы должны принять идею обоюдных визитов: что нам терять?» (из письма Мэтлока автору от 27 мая 2008 г.).

Интервью, взятое автором у Горбачёва 10 июня 2004 г.

Тэтчер также предположила в беседе с Горбачёвым, что биологическое оружие разрабатывается Советами «в противовес СОИ» (Архив «Горбачёв-Фонда». Ф. 1. Оп. 1. Любезно предоставлено автору Павлом Строиловым). Брейтвейт писал: «Горбачёв утверждал, что ничего не знает, но обещал провести расследование. Аналитики разведки в Лондоне и Вашингтоне, многие из которых до сих пор считали, что между Горбачёвым и его предшественниками не было большой разницы, были уверены, что он точно знал, что происходит, и был участником сознательного обмана, устроенного его генералами» (Braithwaitf., рр. 141–143).