Петр Балаев - Миф о Большом терроре

На второй московской проверке у меня удивление закончилось. Приехали потрошить мою оперативно-розыскную деятельность, я тогда был заместителем начальника Гродековской таможни по правоохранительной работе, полковники-подполковники. Крутые ребята. Началось, как и в первый раз, с того, что «у вас здесь вообще беспредельный бандитизм и беззаконие, а вы с этим никак не боретесь».

- Не боремся? Да не вопрос! А пойдемте, посидим за рюмкой чая и вы нам расскажете, как с этим негативным явлением бороться? Или слабо посидеть и рассказать?

-Кому слабо?! Нам? А пошли!

Работа комиссии заканчивается справкой. В обязательном порядке. Комиссия должна после проверки составить справку, в которой должны быть указаны все недостатки и нарушения в работе проверяемого подразделения. Нет справки – значит, не было и проверки.

Последний день работы комиссии. Справку еще никто даже не начинал писать. Если точно помню, они у меня четыре дня работали. Уже на второй день я их утром в 8-00 поднимаю в гостинице, полумертвых (не полуживых, а полумертвых), гружу в два моих служебных автомобиля и отвожу в здание таможни. Там их разводят по кабинетам правоохранительного блока таможни. Они немного приходят в себя с помощью чая и народных антипохмельных напитков, до обеда пытаются разобрать буквы в тех материалах, которые им приносят на проверку, потом едем обедать… В таможне они появляются на следующее утро. С каждым утром их состояние все ближе и ближе к конкретно мертвому.

Ночь перед их отлетом мы провели в нашей таможенной бане. Самолет из Владивостока в Москву был рано утром, до Владивостока от Гродеково 220 км, их еще проехать нужно. Почти бездыханные тела, кое как облаченные в одежды, погрузили в машины и повезли в аэропорт. Я не поехал с ними. Я реально… устал за 4 дня. Мои опера отвезли тела в аэропорт, погрузили их в самолет. Я отоспался до 8 часов в бане и пошел на работу.

Комиссия была комплексной, проверяла всю правоохранительную деятельность Дальневосточного таможенного управления, у меня была одна из их бригад. Все таможни получили справки, в которых были перечислены недостатки и нарушения. Точнее, эти комиссии справки уже оставили в таможнях в последний день своей работы. В Гродековской таможне такой справки никто не оставил. Ее у нас комиссия вообще не писала, времени не хватило на справку. То согласились поехать посмотреть на знаменитое озеро Ханка, то охотились на фазанов, очень понравилась кухня в местном китайском ресторане… Баня, опять же…

После работы комиссии положено устранять недостатки и нарушения, которые эта комиссия выявила. Изложенные в справке. Вышестоящее руководство требует справку, чтобы проконтролировать, как ты устраняешь собственные недостатки и нарушения. С меня мое Дальневосточное руководство тоже начало требовать эту справку. Я ее начал искать. Справку. Поймите, что если ты в течение суток спишь только 2-3 часа, а остальное время весело выпиваешь виски и коньяк из «дьюти-фри» под караоке или бегая с двустволкой по полям, то с памятью твоей случаются провалы. И ты начинаешь думать, что как раз во время провалов члены комиссии сидели в кабинетах и писали справку о недостатках в твоей работе. Оказалось, что провалы быть могли, но справку никто не писал. Ни в одном правоохранительном подразделении таможни справки не было.

С меня с каждым днем руководство ДВТУ все настойчивей и настойчивей требовало эту злосчастную справку. Им же нужно было поставить на контроль устранение недостатков! В конце концов, я ответил, что справки у меня нет. И получил распоряжение затребовать эту справку из Москвы. Нашел телефон председателя комиссии, которая меня проверяла, позвонил:

- Саныч, привет! Как жизнь? Нормально? Слушай, вышли мне справку.

-Какую?

-По результатам проверки.

-На хера она тебе?

-Требуют.

-Зачем?

-Чтобы проконтролировать, как я устраняю недостатки.

-Ответь – справки нет, нет и недостатков. Когда в Москве будешь?

-Да откуда я знаю?! В отпуск может.

-В Москве найди меня обязательно. Не найдешь – ты гондон! Звони, если что…

За то, что московская комиссия не написала справку о недостатках в работе вверенных мне подразделений правоохранительного блока таможни мне влепили строгий выговор. Председателю и членам той комиссии никто ничего не влепил.

Уже через почти десять лет, когда я оказался в ЦФО, в Центральной оперативной таможне, в должности заместителя ее начальника по оперативной работе, я окончательно понял, что, чем дальше от Центра, тем больше … порядка. Это только комиссия из Центра могла приехать, обозвать наш край бандитским и пробухать всё время проверки, забыв написать справку. С окраин есть кому спрашивать. А с Центра – некому.