Петр Балаев: Миф о Большом терроре

Я вам постараюсь показать не только сам механизм его создания, и не только покажу, какие ляпы были допущены авторами этой клеветы на Советскую власть и коммунизм при масштабной фальсификации архивных документов. Я это у себя в блоге уже делал. Но публика, одурманенная многочисленными историками, исследовавшими этот вопрос и подтвердившими в своих исследованиях наличие «Большого террора», с трудом воспринимает любые аргументы, если ей не предъявлены «тайны архивов». Это тоже результат «самого лучшего в мире образования». Оказалось, что подавляющую массу бывшего советского и нынешнего российского народа можно убедить в убийстве сотен тысяч человек, не предъявив трупы убитых. Одними бумажками из архивов.

Если представить, что обнародованные ныне материалы по БТ могли быть представлены на рассмотрение суда над КПСС, как доказательства преступлений коммунистического режима, то суд, без всякого сомнения, стал бы начинать их рассмотрения с документа, который мог быть аналогом заявления о преступлении. Такой документ установить не трудно. Впервые сведения о масштабных групповых расстрелах 37-38-м годах появились в Записке А.Н. Яковлева, В.А. Медведева, В.М. Чебрикова, А.И. Лукьянова, Г.П. Разумовского, Б.К. Пуго, В.А. Крючкова, В.И. Болдина, Г.Л. Смирнова в ЦК КПСС «Об антиконституционной практике 30-40-х и начала 50-х годов» от 25.12.1988.

Уже глядя на эту Записку становится понятно, почему не состоялся суд над КПСС в 1992 году в том виде, как он задумывался первоначально, в виде полного запрета коммунистической идеологии.

Адвокаты бывают разные, конечно. По уму и квалификации. Но если бы адвокат не был намерен топить КПСС на пару со стороной обвинения, в судебном заседании состоялось бы шоу уже после того, как судья огласил бы первый документ, эту Записку. Адвокаты, все-таки, не профессиональные историки. Беда только в том, что пока дело не доходит до суда, адвокаты подобные исторические материалы читают, доверяя историкам. А было бы:

-Гражданин судья! Позвольте стороне, предоставившей этот документ, задать несколько вопросов и попросить ее пояснить некоторые моменты. Так в Записке содержатся такие обвинения в адрес В.М.Молотова: «В.М. Молотов, будучи Председателем СНК СССР (с 1930 по 1941 годы), принял самое активное участие в организации и проведении массовых репрессий в 30-е годы. На его ответственности в первую очередь репрессии работников центрального советского аппарата. Многие из них были арестованы и физически уничтожены по его личной инициативе. Из числа народных комиссаров, входивших в СНК СССР в 1935 году, 20 человек погибли в годы репрессий. В живых остались лишь Микоян, Ворошилов, Каганович, Андреев, Литвинов и сам Молотов. Из 28 человек, составивших Совет народных комиссаров в начале 1938 года, были вскоре репрессированы 20 человек. Только за полгода с октября 1936 года по март 1937 года было арестовано около 2 тысяч работников наркоматов СССР (без Наркомата обороны, НКВД, НКИД)». Это прямое обвинение Молотова в совершении преступлений – в незаконных репрессиях работников советского аппарата. У каждого преступления должен быть мотив, если оно не совершенно лицом, находившимся в состоянии острого психоза или под воздействием веществ, приводящих к изменению психики. Сведений, я полагаю, о том, что Вячеслав Михайлович страдал психическими расстройствами, алкоголизмом и наркоманией, у стороны обвинения не имеется. Таким образом, защита вправе требовать от обвинения объяснения мотивов, толкнувших Молотова на уничтожение сотрудников его аппарата.

Защита полагает, что мотивом не могло служить опасение Молотова, что его подчиненные могут составить ему конкуренцию, как Предсовнаркома, поэтому он их устранил. Около 2 тысяч работников наркоматов СССР – слишком явно не соответствуют числу возможных конкурентов для Предсовмина. Мотивом не может служить и чувство личной неприязни к этим гражданам, в связи с их слишком большим числом. Национальная или классовая неприязнь? Тоже в качестве мотива рассматриваться не должна: Молотов-Скрябин выходец из дворян, да еще и женат на еврейке. Да и представители русской национальности и пролетарского происхождения среди репрессированных составляют заметное число.

Если обвинение допускает, что Вячеслав Михайлович таким образом списывал свои провалы на посту Предсовнаркома на подчиненных, перекладывал вину за недостатки в работе наркоматов на мнимых вредителей, то защита будет протестовать. 37-38 годы были годами успешной третьей пятилетки, об успехах которой докладывал на 18-м съезде ВКП (б) старший товарищ Вячеслава Михайловича по партии – Сталин. Более того, на предыдущем, 17-м съезде ВКП (б), товарищ Сталин в отчетном докладе высоко оценил работу Советского правительства, возглавляемого Молотовым, за выполнение планов 2-ой пятилетки. Никогда партийное руководство не предъявляло Молотову претензий за неудовлетворительную работу на посту Предсовмина, что могло послужить стремлению со стороны Вячеслава Михайловича переложить вину на сотрудников аппарата.