Клаудио Ингерфлом - Аз есмь царь. История самозванства в России

Необходимость признания поставила Лжедмитрия II в очень сложное положение, ибо множество людей своими глазами видели его предшественника. В таких условиях решающую роль в подтверждении его личности должна была сыграть Марина Мнишек, вдова Лжедмитрия I. Польские паны были заинтересованы в продолжении войны, а сопровождавшие их иезуиты не забывали о своем миссионерском долге – Рим продолжал лелеять мечту об объединении церквей. В конце концов Марина согласилась публично признать «мужа», но запросила за это высокую цену: в случае успеха ее отец должен был получить среди прочего земли на юго-западе России с четырнадцатью городами плюс триста тысяч рублей. По версии Н. И. Костомарова, иезуиты для очистки совести тайно их обвенчали. Марина, пойдя на это, обеспечила признание нового претендента, но в то же время, как будет видно ниже, предрешила свою печальную участь.

Первая реакция Годунова на самозванца, настроения воевод и населения тех регионов, через которые пролегал путь Лжедмитрия, способствовали успеху последнего, превратив личную инициативу в подлинно народное движение. Получив известие о появившемся в Польше претенденте, Годунов строжайше запретил говорить о нем, и его имя шепотом передавалось из уст в уста. Произнести его вслух значило навлечь на себя кару в виде вырывания языка, сожжения на костре или насаживания на кол. Запреты и репрессии только укрепляли народ в мысли, что речь идет о настоящем царевиче.

Вместо того чтобы двигаться к Москве кратчайшей дорогой, через Смоленск, Отрепьев вторгся в Россию с юго-запада. XVI век отмечен массовой миграцией населения на юг, к еще не освоенным территориям, с перспективой обретения земель и свободы. Депопуляция центра и запада страны приняла такие масштабы, что власти встревожились и усилили политику закрепощения крестьян: последним ограничили свободу передвижения и запретили уходить от помещиков. Крестьян превращали в рабов, хотя формально подобная практика была запрещена. Однако Московии, которая постоянно прирастала новыми территориями, требовалось оседлое население на юге для защиты границ. Поэтому часть казаков, бывших крестьян, бежавших от крепостного гнета и обосновавшихся на юге, снова попала в зависимость от мелкопоместных дворян и царя. Поддержка самозванца со стороны этих слоев населения была огромной.

Его успеху способствовала и удачная мистификация со спасшимся царевичем, в которую поверили даже в окружении царя. Сам Басманов, командовавший войсками Годунова, был убежден, что они имели дело с настоящим царевичем. Борис возвел Басманова в чин думного боярина как за незаурядные военные способности, так и за скромное происхождение, не в пример боярам и князьям, окружавшим царя. Но когда в награду за победу над претендентом царь пообещал ему руку дочери, да еще Казань с Астраханью и Сибирью в придачу, Басманов нашел столь щедрым посулам единственное объяснение: раз царь так напуган, значит, его соперник действительно царевич Дмитрий. Накануне решающей битвы он вместе со всей армией и обозом перешел в лагерь Дмитрия. Он останется верен ему до конца и умрет ради него 17 мая 1606 года, когда того низвергнут.

Рядом с несколькими другими самозванцами также можно заметить бояр и князей. Династический кризис, начавшийся со смерти Федора, развязал боярам руки, и избрания царем Годунова оказалось недостаточным, чтобы их приструнить. Оставались недовольны роды, принадлежавшие к древней династии Рюриковичей: Мстиславские, Пушкины, Шуйские, Воротынские и другие, и потуги Годунова добиться неограниченной власти окончились тем, что он настроил против себя большинство боярского сословия.

На сторону лжецаревичей переходили и многочисленные мелкие дворяне, нередко разорявшиеся из‐за крупных собственников, которые забирали у них крестьян. Несколько военачальников из армии Бориса, плененных мятежниками, были помилованы в обмен на службу Дмитрию. Царские войска, расквартированные в Рыльске, были значительно сильнее войск самозванца, но люди царя не знали, что им придется противостоять мятежникам. Им сообщили, что нужно отразить вылазки польского короля. Лжедмитрию оставалось лишь подтвердить эту версию, отправив к ним поляка, который нарочно сдался в плен и «признался»: да, к Рыльску движутся польские войска численностью 40 тысяч человек. В последовавшем беспорядочном бегстве царская армия оставила врагу оружие, продовольствие, пленных и обширную территорию. Часть командного состава и многие простые солдаты влились в армию Дмитрия. В июне московское население восстало против Федора Годунова, унаследовавшего царский престол от отца. Столица сдалась «сыну Ивана IV».