Мария Кича - Династии. Как устроена власть в современных арабских монархиях

Совокупный ущерб, нанесенный нефтяной индустрии эмирата, оценивался, по разным данным, от $ 20 млрд до $ 100 млрд. Джабер III приказал восстановить элементарную инфраструктуру — и срочно открыть вентили до предела. Маслянистая горючая жидкость опять потекла по трубам — пусть и не в прежних объемах. Накануне вторжения Кувейт перерабатывал 700 тыс. баррелей в сутки. За время войны эта цифра упала почти до нуля — но уже в 1992 году увеличилась до 300 тыс. баррелей. С тех пор показатели нефтедобычи стабильно росли. В 1993 году кувейтцы потратили $ 6,5 млрд на продукты, одежду, стройматериалы и автомобили. Жизнь постепенно возвращалась в привычное русло.

Оправившись от шока, кувейтцы вспомнили, что в августе 1990 года амир бросил их на произвол судьбы. Те, кто пережил оккупацию, негодовали — ибо их воспоминания были слишком свежи и болезненны. Чем дольше длилась война, тем сильнее возмущался народ. Предусмотрительный Джабер III встретился с лидерами кувейтской оппозиции еще в октябре 1990 года, будучи в Саудии. Амир нуждался в их поддержке, дабы спокойно вернуться домой и снова занять престол. Взамен Джабер пообещал, что проведет либеральные реформы.

После освобождения Кувейта монарх сдержал слово. В новом правительстве было меньше ас-Сабахов, чем когда-либо. Оппозиционеры получили 6 из 16 министерских постов, но главные министерства — например, МИД — по-прежнему возглавляли родственники амира.

Джабер III прекрасно помнил, что ООП во время конфликта поддержала Ирак. В этом не было ничего удивительного — Ясир Арафат в очередной раз отплатил своим покровителям черной неблагодарностью; только теперь в роли покровителей выступала династия Аль Сабах.

В мае 1991 года кувейтское правительство обратилось к палестинским мигрантам и приказало им убираться восвояси. Многие вняли предупреждению и покинули страну. Среди них были и родители Рании аль-Ясин — будущей королевы Иордании. Семья бежала в Амман. Спустя несколько лет Рания познакомилась с хашимитским принцем Абдаллой и впоследствии вышла за него замуж.

Палестинцев, оставшихся в Кувейте, обвинили в сотрудничестве с иракскими захватчиками. По эмирату прокатилась волна арестов. Подозреваемых допрашивали и пытали. Нередко палестинские экспаты боялись выйти на улицу — ведь их могла разорвать разъяренная толпа. В те дни сотни палестинцев — да и вообще иностранцев — предстали перед судом и были приговорены к смертной казни. Позже Джабер III под международным давлением смягчил многие приговоры, и осужденные вместо эшафота отправились за решетку до конца жизни. В их числе оказался и коллаборационист Алаа Хусейн Али — номинальный руководитель Республики Кувейт и ставленник Саддама. Производство по его делу заняло 8 лет (1993–2001).

В марте 1992 года Национальный банк Кувейта подсчитал, что в стране постоянно находится 1,1 млн человек (то есть в 2 раза меньше, чем в 1990 году). Однако до войны кувейтцы составляли лишь 25 % населения, а после — почти 50 %. Правительство решило сохранить эту пропорцию. Согласно новому закону, экспаты не могли составлять более 50 % всех жителей эмирата. Также планировалось, что количество представителей одной национальности не должно превышать 10 % от общей численности населения. В ближайшем будущем это сулило Кувейту меньше арабов — и больше азиатов [138] Кувейтцы не разделяли арабов по национальному признаку — на египтян, сирийцев, иракцев и т. д. Азиатов (выходцев из Южной и Юго-Восточной Азии), напротив, разделяли на индийцев, пакистанцев, филиппинцев и др. .

Власти продолжали «закручивать гайки». Закон 1992 года ограничил прием иностранцев на работу в качестве домашней прислуги. Визовые правила были изменены — отныне неквалифицированным трудовым мигрантам запрещалось перевозить в эмират своих жен, детей и прочих иждивенцев. Благонадежных зарубежных специалистов никто не беспокоил. Но, разумеется, Кувейт не собирался полностью отказаться от услуг экспатов. Восстановление страны и так замедлилось, ибо многих мигрантов депортировали, а подданные не брались за тяжелую и грязную работу. Подготовка кувейтских кадров могла растянуться в лучшем случае на несколько лет, в худшем — на несколько поколений. Джабер III увеличил размеры детских пособий и издал указ о выплате $ 14 тыс. мужчинам в день свадьбы. Это делалось для поощрения браков и многодетных семей.

Вместе с тем, в Кувейте имелся колоссальный неиспользованный трудовой ресурс: женщины. В 1999 году амир наделил их правом голоса на грядущих выборах в Национальное собрание (2003) и вообще позволил заниматься политикой. Однако депутаты отменили это решение. Во-первых, столь прогрессивный шаг противоречил шариату. Во-вторых, Джабер издал указ, не проведя его через Национальное собрание, — и тем самым нарушил конституционные нормы. Сегодня в госорганах эмирата нет ни одной женщины — даже в парламентском Комитете по делам женщин заседают исключительно мужчины.