Мария Кича - Династии. Как устроена власть в современных арабских монархиях

Династиям Халиджа приходится лавировать между сторонниками и поборниками глобализации и «западных ценностей». Кроме того, шейхи должны разрешить «конфликт поколений». Их народы стремительно молодеют — и разочаровываются в жизни без амбиций и стимулов. Половина населения Залива скоро будет младше 15 лет. В Саудовской Аравии 60 % подданных нет и 20 лет, а большинству руководителей исполнилось 70–80 лет. Салман — нынешний король — взошел на престол в 2015 году в возрасте 79 лет — и, по слухам, уже страдал деменцией. Тогда арабы шутили, что саудовцам срочно нужна пенсионная реформа. Кувейтский амир Сабах IV умер осенью 2020 года в возрасте 91 года. Государство возглавил его младший брат — 83-летний Наваф. Наследному принцу Кувейта, Машаалю, — 80 лет. Это уже не проблема отцов и детей — это проблема дедов и внуков, зияющий разрыв между правящими и управляемыми.

В других странах Залива возраст монархов не столь критичен — но они сталкиваются с теми же трудностями, что и Саудия с Кувейтом. Юноши и девушки из Халиджа считаются самыми образованными в арабском мире. Однако у них мало шансов проявить себя вне государственного сектора. Все престижные рабочие места заняты иностранцами. Аравийцев, трудящихся в сфере услуг или на стройках, резко критикуют. Несколько лет назад в КСА буквально затравили молодого человека за то, что он устроился официантом в ресторан.

С 1960-х годов правители Халиджа удовлетворяют свою жажду модернизации при помощи нефтедолларов. В итоге регион наводнили гастарбайтеры из-за рубежа. Одни построили аэропорты, отели, больницы и супермаркеты. Вторые укомплектовали их персоналом. Третьи стали управлять новой инфраструктурой. Сегодня иностранцы в Заливе трудятся на всех уровнях — от уборки мусора до менеджмента. Они готовят еду, проектируют небоскребы, стоят за прилавками магазинов, обслуживают нефтяные насосы — и составляют около 90 % рабочей силы и 80 % населения региона. У большинства аравийских семей есть филиппинские, пакистанские и малайзийские горничные, шоферы, повара и няни.

Аравийское общество изменилось. Его верхушка — местные жители, которые обладают различными привилегиями, но не имеют стимулов для карьерного и профессионального роста. Далее — высококвалифицированные кадры, преимущественно, с Запада (топ-менеджеры, бизнес-консультанты, финансовые аналитики, пиар-технологи, специалисты в IT-сфере, инженеры и архитекторы). Средняя прослойка — врачи, учителя, бухгалтеры, программисты и иные образованные экспаты, не занятые в элитных и уникальных проектах. Низший класс — выходцы из Африки, Южной и Юго-Восточной Азии. Они выполняют «грязную» работу, которой никто не хочет заниматься (таксисты, курьеры, грузчики, уборщики и т. п.). Но даже эти мигранты — в отличие от аравийцев — вежливы, расторопны, быстро адаптируются к новым условиям и говорят на нескольких языках (в первую очередь — на английском). Это очень важно в мультикультурном социуме, а в ряде сфер — например, гостиничной — и вовсе играет решающую роль. Без гастарбайтеров Залив не проживет и недели.

Халидж вступает в новую эпоху — но в регионе царит неопределенность. Борьба местных консерваторов и модернистов разворачивается на фоне размежду самими странами Залива. К тому же Аравия — часть Ближнегоногласий Востока, и ее соседи не слишком благополучны и дружелюбны. Новости из Джазиры — будь то недавние договоры с Израилем, немыслимые ранее реформы в Саудии или семейные скандалы шейхов — постоянно обсуждаются в СМИ. Все это — увлекательная история аравийских династий; история, которая сделала их такими, какие они есть — и которую они зачастую не хотят вспоминать.

Смомента возникновения ислама в VII веке Аравийский полуостров навсегда вписан в историю человечества. Но города Джазиры на протяжении веков не имели столичного статуса. Столица Арабского халифата находилась в Медине всего 26 лет (630–656) — потом она переместилась в Ирак, Сирию и Египет. Эль-Куфа, Дамаск, Анбар, Самарра, Багдад и Каир переживали расцвет и упадок — но в Аравии ничего не менялось. Очутившись на задворках империи, Джазира погрузилась в глубокий сон и просыпалась лишь раз в год — на время хаджа.