Сергей Куличкин - Ватутин

Почти целую неделю от зари до темна трудились братья по хозяйству, а в субботу вечером, надев отглаженную командирскую форму, начищенные до зеркального блеска сапоги, заспешил Николай из дома. Давно уже ждала его желанная Танюшка. С этой субботы почти все вечера стал он пропадать в Вороновке.

— Что же ты, сынок, все в Вороновку да в Вороновку? — не выдержала мать.

— Это он к Танюшке Ивановой бегает, — наперебой запричитали сестры. — Он и жениться на ней задумал. Тоже нашел невесту! Под стать ли она тебе, братец, такому ученому и военному? Голытьба и неграмотная.

— Цыц, вы, сороки! — прикрикнул на сестер Николай. — Тоже мне нашлись богачки. Мы любим друг друга, и в полк я намерен поехать с женой. Так что готовьтесь, мама, к свадьбе. А то, что неграмотная — не беда. Грамоте я ее обучу. Эх, да что говорить, такая красавица. В Вороновке все это видят, только у вас глаза закрыты...

— Что ты, что ты, сынок? — забеспокоилась Вера Ефимовна. — Нам ли тебя учить! Мы только рады твоему счастью. Господи, благослови вас...

Свадьбу сыграли скромную, но веселую, а через два дня молодые уехали в Чугуев, где расквартировался 67-й стрелковый полк. Службу, как ни странно, пришлось начинать с домашних забот. В городе не оказалось свободных квартир, и Ватутины облюбовали небольшую крестьянскую хату в пригородной деревне Малиновке. Хозяйка, пожилая крестьянка, которой квартиранты приносили немалую материальную поддержку, с удовольствием поделилась с Татьяной немудреной домашней утварью, отдала молодым свою кровать, ибо уже давно спала на печи. После столь быстрого обустройства Николай поспешил в полк. С первых дней жизни в Чугуеве он принялся обучать жену грамоте. Вновь сказалась педагогическая жилка. Для начала, развесив по всей избе вырезанные из картона буквы алфавита, он вывел на середину комнаты удивленную Татьяну.

— Ну вот, — сказал он улыбаясь, — теперь совмещай приятное с полезным. Делаешь какую-нибудь домашнюю работу, учи буквы, осваивай азбуку. А по вечерам будем заниматься письмом. Потом — чтением, счетом. Не беспокойся, все будет хорошо.

— А я и не беспокоюсь, — засмеялась Татьяна, обнимая мужа. — С таким учителем, да не выучиться грамоте...

— Не просто грамоте. Я хочу, чтобы ты стала образованной женщиной.

Чтобы поспеть на службу, вставать Николаю приходилось затемно, а жена вставала еще раньше, но всегда ждал его на столе горячий завтрак. Приходил же домой молодой командир иногда и за полночь. Но Ватутины были тогда молоды, счастливы и находили время не только на учебу, работу, но и на отдых. Уже к Новому году Татьяна начала читать и писать.

67-й Купянский стрелковый полк 23-й стрелковой дивизии жил напряженной жизнью. Украина была самостоятельной советской республикой, до образования СССР оставался еще месяц с небольшим, но военный союз между республиками существовал давно и все воинские формирования подчинялись Главнокомандующему вооруженными силами С.С. Каменеву и штабу РККА. С 1922 года в армии началась коренная перестройка. В стрелковых дивизиях расформировывались бригады, что значительно сокращало личный состав дивизии. Теперь дивизия состояла из трех стрелковых полков, артиллерийского дивизиона, школы младших командиров и подразделений обслуживания. В едином штате дивизии насчитывалось 15,5 тыс. человек, 156 пулеметов и 24 орудия. Бригады преобразовывались в полки, а полки — в батальоны, дивизии входили в стрелковые корпуса как высшие тактические соединения. В армии продолжалась демобилизация, и на повестку дня встал вопрос о военной реформе. В соответствии с декретом от 28 сентября 1922 года об обязательной воинской повинности граждан трудового происхождения в армию в основном прибывали представители беднейших слоев населения — малограмотные или совсем неграмотные ребята. Поэтому в частях приходилось организовывать школы по ликвидации неграмотности. Проводился специальный «день неграмотного красноармейца».

Николай Ватутин прибыл в полк, когда в нем только что прошла реорганизация и началось формирование так называемой показной роты, вооруженной только автоматическим оружием, станковыми и ручными пулеметами и автоматами Федорова. Новые огневые средства обещали невиданные перспективы, но для массового перевооружения их было слишком мало, да и личный состав по своему уровню не был готов осваивать даже такое оружие. Николай очень стремился попасть в это подразделение, но начать службу пришлось с новобранцами.