Серж Нонте - Древний мир. Полная история

Но он испытывал недостаток военной славы, равной славе его отца Германикуса. Поэтому он возобновил, сопровождаемый огромной армией в 250 000 человек, поход на Рейн. Агриппина тоже приняла участие в этой экспедиции вместе со своей последней сестрой Юлией. За привязанностью она скрывала в себе настоящую ненависть к брату, который ее унижал, отдавая всем своим любимцам и тем самым обесценивая императорскую функцию, которую она хотела бы отдать своему любовнику Лепидию. Но Калигула почуял дух заговора: красавец Лепидий был убит и обращен в пепел. Калигула отослал его останки Агриппине, которая вместе с Юлией была приговорена к ссылке, а все ее имущество, мебель, драгоценности и рабы были проданы.

Но Калигула, всеми ненавидимый, не мог жить долго. Он был убит всего через пять лет после прихода к власти.

Говорят, что [Калигула] отличался помимо прочих немалочисленных своих пороков каким-то удивительным сладострастием в оскорблениях; ему непременно нужно было на всякого повесить какой-нибудь обидный ярлык, при том что сам он представлял собой благодатнейший материал для насмешек: омерзительная бледность, выдающая безумие; дикий взгляд глубоко спрятанных под старческим лбом глаз; неправильной формы безобразная лысая голова с торчащими там и сям жалкими волосенками; прибавь к этому шею, заросшую толстенной щетиной, тонюсенькие ножки и чудовищно громадные ступни. Насмешки и оскорбления, которые он отпускал в адрес своих родителей и предков, я мог бы перечислять без конца.

Случай вывел тогда из тени Клавдия, сына Друзуса, племянника Тиберия, брата Германикуса и дядю Калигулы и Агриппины — человека, изнуренного всевозможными наслаждениями, эпилептика и заику. Он был провозглашен императором.

После двух лет ссылки на острове-тюрьме Понтия дочери Германикуса возвратились в Рим со всеми почестями, соответствовавшими их мужественному сопротивлению вчерашнему тирану. Лучистое будущее могло открыться перед ними. Агриппина, молодая женщина в возрасте 27 лет, умная, расчетливая, которую ежедневные опасности сделали скрытной, почувствовала после возвращения ко двору угрозы, которые вновь начали окружать ее и ее сестру Юлию. Между тем она получила хорошую новость: ее муж, «Бронзовая борода», умер за год до этого так, что она об этом и не знала.

Мессалина. Худ. Педер Северин Крёйер (1881). Гётеборгский музей искусств

Но новый император Клавдий, ее дядя, был старым, боязливым и слабым человеком, который не избежал кровожадных капризов своего предшественника, но при этом еще и был слабоват головой. Он находился под влиянием одной очень молодой женщины, Мессалины, темноволосой и чувственной, которая недавно усилила свою власть, родив ему сына, названного Британикусом.

Хохотунья Юлия стала первой жертвой: Клавдий имел неосторожность слишком заинтересоваться своей племянницей, и Мессалина сплела один из своих заговоров, тайной которых она прекрасно владела, чтобы вернуть ситуацию в исходное положение (Клавдий лично сослал свою племянницу за внебрачные связи, а через несколько лет ее убили).

Агриппина предпочла бежать из этого опасного круга: она покорила своей привлекательностью образованной женщины одного очень богатого человека, Криспуса, и полностью посвятила себя своему сыну, маленькому Нерону.

Тем не менее она не отказалась от высшей власти, о которой страстно мечтала с детства. Но как поступить, чтобы отодвинуть Мессалину? Она взяла себе в любовники одного из фаворитов, которому Клавдий охотно позволял управлять вместо себя, пока он сам предавался всевозможным удовольствиям. Речь шла о Палласе, податливом и сказочно богатом. Благодаря ему, Агриппина была в курсе всех действий своей соперницы Мессалины. Так она узнала, что императрица находила наслаждение, отдаваясь первому встречному, доходя даже до того, что посещала дома терпимости в «плохих кварталах» Рима, чтобы удовлетворять там аппетиты анонимных клиентов. С не меньшим невротическим неистовством она убирала всех тех, у кого хватало отваги противостоять ей или кто имел несчастье обладать крупным достоянием…

Клавдий не обращал внимания на двойную и скандальную жизнь своей очаровательной жены, всячески поддерживая ее в мании убивать. Конечно, против них плелись заговоры со стороны Сената или преторианской гвардии, но все они неизменно топились в крови. Таким образом, более тридцати сенаторов удостоились тюрьмы и меча палача.