Владимир Шишкин - Королевский двор Франции в эпоху Возрождения

Призыв Н.А. Хачатурян уделять особое внимание институциональной истории и сущности «Искусства власти» нашел свое воплощение в коллективной монографии «Властные институты и должности в Европе в Средние века и раннее Новое время», вышедшей под редакцией Т.П. Гусаровой в 2011 г. и ставшей незаменимым дополнением к учебникам по истории Средних веков для высшей школы. Написанная ведущими российскими медиевистами (И.И. Варьяш, В.А. Ведюшкиным, А.Ю. Прокопьевым, Т.Н. Таценко, О.С. Воскобойниковым, Е.В. Калмыковой, и др.), в числе прочих она содержала специальные разделы, посвященные структуре двора и номенклатуре куриальных должностей. Французский/франкский раздел был представлен Т.И. Стукаловой (V–XIV вв.) и И.Я. Эльфонд (XV–XVII вв.), которые рассмотрели двор с точки зрения составляющих его структурно-функциональных элементов, выделив отдельно, к примеру, дом королевы и его должности, военный дом, проанализировав эволюцию отдельных структур и должностей, а также характер их распределения, подчеркнув устойчивую тенденцию к превращению многих куриальных постов в государственные. Должности эпохи позднего Средневековья — Нового времени были переданы на русский язык в манере, которой следовала отечественная историческая школа XIX в., - с использованием немецких названий, принятых при русском императорском дворе с XVIII в. [95] Властные должности и институты в Европе в Средние века и раннее Новое время/Под ред. Т.П. Гусаровой. М.: КДУ, 2011. С. 23–35, 48–71, 88–97. . Мы впервые поставили проблему передачи названий придворных постов в одной из наших рецензий еще в 2000 г., представив, что господствующий филологический подход с использованием галлицизмов, не всегда понятных русскому читателю (Гран-Мэтр де Франс = Главный распорядитель французского двора; мэтр д'Отель = гофмейстер, и т. д.), может исказить реальный функциональный смысл должностей [96] Шишкин В.В . Рецензия на кн.: Кардинал де Рец. Мемуары. Пер. с фр. Ю.Я. Яхниной. М.: «Ладомир» и «Наука», 1997. 832 С.//Средние века. Вып. 61. М., 2000. С. 371–373. . Последние, подчеркнем, могут быть вполне адекватно переданы устоявшимися (окончательно в пушкинское время) и довольно удобными, поскольку точно отражают функциональную суть, эквивалентами официальных наименований придворных чинов, на немецкий лад.

Институциональной истории двора посвящена также и обширная монография С.К. Цатуровой, «Формирование института государственной службы во Франции XIII–XV веков» (2012), представляющая книжный вариант ее докторской диссертации и являющаяся продолжением ее иного сочинения — «Офицеры власти. Парижский парламент в первой трети XV века» (2002). Главным вкладом С.К. Цатуровой в куриальные исследования стала демонстрация непосредственной институциональной и социальной связи, на протяжении нескольких веков, всех учреждений, вышедших из Curia regis Капетингов. Парижский парламент, главная судебная инстанция французской монархии, продолжал считать себя частью большого двора, который прежде всего воспринимался как пространство королевского правосудия — ключевой функции государя, и являлся местом проведения одной из главных государственных и одновременно куриальных церемоний монархии — «Ложи правосудия», являясь посредником между общегосударственными и куриальными полномочиями короны. Соответственно, совмещение придворных и парламентских должностей, наряду с процедурами утверждения Парижским парламентом главных сановников Франции и участия представителей обоих институтов в совместных церемониях, продолжавшиеся также в раннее Новое время, во многом сделали двор и парламент гомогенными сообществами, сформировав в итоге единое поле государственной/государевой службы к концу Старого порядка [97] Цатурова С.К. Формирование института государственной службы во Франции XIII–XV веков. М.: Наука, 2012; Цатурова С.К . Офицеры власти. Парижский парламент в первой трети XV века. М.: Логос, 2002. .

Различным аспектам институциональной и политической истории бургундского двора эпохи герцогов из рода Валуа посвящена целая плеяда работ Е.И. Носовой, Р.М. Асейнова и А.А. Майзлиш, образовавших настоящее « бургундское » направление в отечественной медиевистике [98] Из последних работ: Носова Е.И. Механизмы семейной протекции при дворе герцогов Бургундских//Французский ежегодник, 2014. С. 167–188; Асейнов Р.М . Образ Филиппа Доброго в восприятии бургундских придворных хронистов//Французский ежегодник, 2014. С. 115–150; Майзлиш А.А. Власть герцога или власть сословий? Брабант в конце 1410-х — начале 1420-х гг.//Власть и её пределы в Средние века и раннее Новое время. Сборник научных статей/Под. ред. П.Ю. Уварова и С.К. Цатуровой. М.: ИВИ РАН, 2015. С. 69–85. . В 2011 г. в Санкт-Петербургском университете была защищена диссертация Е.И. Носовой, «Бургундский двор XV в.: организация, структура, социальный состав», продолжившая, таким образом, традицию исследований монаршего двора на кафедре истории Средних веков, представленной работами С.Е. Федорова и А.Ю. Прокопьева, а также их учеников [99] Королевский двор в Англии XV–XVII веков/Под ред. С.Е. Федорова. СПб: Изд.-во СПбГУ, 2011 (2-е изд. 2016); Прокопьев А.Ю. Иоганн-Георг I, курфюрст Саксонии (1585–1656). Власть и элита и конфессиональной Германии. СПб.: Изд.-во СПбГУ, 2011. .