Вольфганг Акунов - Военно-духовные братства Востока и Запада

Запорожские козаки также отважно бились с турками на море. На своих юрких многовесельных лодках-«чайках» [31], прямых преемницах однодеревок-«моноксилов» древнерусских князей Олега Вещего, Игоря Старого, Святослава Игоревича и Владимира Святого, запорожцы захватывали многопушечные турецкие корабли-«катарги» [32] и не раз, по выражению Н.В. Гоголя, «шарпали» берега захваченной пришедшими из глубин Азии турками древней христианской земли Анатолии, являвшейся некогда сердцем православной Восточной Римской (Ромейской, Греческой, «Византийской») империи. Примечательно, что сами запорожцы, по описаниям современников-западноевропейцев, охотно называли себя «мальтийскими кавалерами» и носили на шее восьмиугольные мальтийские крестики, символизировавшими восемь категорий блаженных из Нагорной проповеди Спасителя [33].

Разумеется, запорожцы могли заимствовать мальтийские кресты не только напрямую у рыцарей Мальтийского ордена, но и опосредованно, через воинов польско-русско-литовской Речи Посполитой. Дело в том, что отборные войска этого государства, чьими подданными, а вернее – союзниками, на протяжении столетий являлись козаки, тяжеловооруженные гусарские и панцирные хоругви, состояли из рыцарей, украшавших свои кирасы и флюгера (флажки) на копьях «кавалерскими» мальтийскими крестами [34].

Сходство с символикой военно-духовного Мальтийского ордена усиливалось еще и за счет одинаковой – красно-белой – цветовой гаммы. Не случайным в данной связи представляется и тот факт, что все основные ордена Речи Посполитой – Святого Станислава, Белого Орла и «За военные заслуги» («Виртути милитари») представляют собой в основе «кавалерские» мальтийские кресты. Данное обстоятельство говорит о том, что все воинское сословие этого пограничного с миром воинствующего ислама христианского славянского государства, в котором находилось крупнейшее в Европе Приорство Державного ордена рыцарей-госпитальеров Святого Иоанна Иерусалимского, Родоса и Мальты (Мальтийского ордена) – Острожский майорат – в целом воспринимало себя в качестве братства рыцарей-крестоносцев, «поборающих на поганых» и служащих щитом Европы от воинствующего ислама. Поэтому не удивительно, что и запорожское козачество, православное «лыцарство», на протяжении столетий являвшееся неотъемлемой составной частью воинского сословия Речи Посполитой, привыкло считать эти «крестоносные» духовные ценности своими [35].

Положение изменилось лишь в начале XVII века, при польском короле Сигизмунде III Вазе [36] – фанатичном католике и выученике иезуитов, заклятых врагов Православия (и Мальтийского ордена!), вознамерившихся помочь Ватикану (между прочим, всегда стремившемуся подчинить своему влиянию козаков и мальтийских рыцарей – причем эти попытки долго оставались безуспешными!) насильственно окатоличить все население Речи Посполитой (считавшейся дотоле, по сравнению с другими современными европейскими государствами, настолько веротерпимой страной, что ее даже прозвали «убежищем для еретиков» [37]!) с целью последующего использования ее огромных материальных и людских ресурсов в целях Контрреформации. [38] Изменилось, кстати, самым роковым образом – в конечном итоге, как для самой Речи Посполитой, так и для козачества в его традиционной форме существования [39]!

Здесь конец и Богу нашему слава!

[1] В отличие от донского, гребенского (терского), яицкого (уральского) и вообще «великорусского» казачества, в применении к запорожскому (днепровскому) духовно-рыцарскому ордену представляется более уместным употребление термина «козачество», как соответствующего малороссийскому произношению и написанию этого слова. Выражение «украинское козачество» представляется нам неуместным по той простой причине, что термин «Украина» в описываемый период официально не употреблялся, а использовался только в частном обиходе, да и то в значении «окраина» (хотя название «украина» впервые встречается в русских летописях конца XII века; так, смотря из Киева, «украиной» называли Залесье – будущую Великороссию). «Украиной» (то есть окраиной Речи Посполитой – называли свою «малую родину» жители этих земель). В то же время они, в том числе и полонизированные шляхтичи и даже магнаты, имевшие владения на данной территории, не переставали считать себя русскими (не кто иной, как злейший враг днепровского козачества, хотя и являвшийся потомком одного из его основателей, князь Иеремия Вишневецкий в самый разгар войны с Богданом Хмельницким, начинал свои воззвания словами: «Я, Князь Иеремия Вишневецкий, Воевода Русский и т.д.).