Леонид Соколов - Львов под русской властью. 1914–1915 [litres]

Беспокойство среди жителей Львова нарастало. Пушки гремели не переставая. По городу кто-то распускал слухи о возможной резне, погромах и грабежах, которые учинят арьергарды отступающей армии. Хотя весь опыт предшествующих десяти месяцев должен был убедить людей в том, что такие опасности им не грозят, порожденные больным воображением слухи раздували страх в душах людей. Однако было уже несомненным, что русские войска не станут вести уличных боев во Львове. Основные силы армии отступали в обход Львова, и через город в последние дни кроме обозов почти никакие подразделения войск не проходили.

Военный губернатор С. Шереметев, приняв на аудиенции управляющего городом Б.Островского, заявил, что надлежит массе, а в особенности сферам менее образованным, огласить, что каждый, схваченный с поличным на грабеже, будет казнен на месте. Следует также предупредить публику, что никому не разрешается без специального письменного разрешения входить в частные жилища, например, под видом снятия квартир. О таких случаях надлежит докладывать военному губернатору. Все жалобы губернатор принимает без перерыва, как днем, так и ночью.

За минувшую ночь в городе было задержано около полусотни грабителей. Всех их военный губернатор приговорил к смерти, приговор был приведен в исполнение.

К вечеру город замер. Окна домов, выходящие на улицу, не освещались. Это было запрещено приказом военных властей, да и под защитой темноты жители чувствовали себя как-то безопаснее. Фонари едва светили слабыми огоньками, как тусклые коптилки. На пустынных улицах гулко отдавались шаги патрулей.

Светало, начинался день 9 (22) июня 1915 года, вторник. По улицам Львова тянулся дым ночных пожаров, горели бараки на улице Яблоновских. Канонада была настолько громкой, что казалось, тут же за взгорьями падают гранаты и шрапнели.

В 5 часов утра на подступах ко Львову части венского ландвера заняли укрепленный пункт Женсна Польска, но натолкнулись на сопротивление русских войск у самого входа Яновской дороги во Львов.

Улицы города были пусты, только у дворца наместника царило оживление. Ежеминутно сюда прибывали казачьи разъезды, доставляя донесения с последней оборонительной линии перед Львовом.

Как вспоминал бывший вице-президент львовского высшего краевого суда Станислав Пшилуский:

«Город, несмотря на то, что вступлению освободителей предшествовал происходивший у самых его ворот, на окраинах, пару часов ожесточенный бой, не изведал никакой тревоги, ни на минуту не чувствовал себя под угрозой анархии, лишенным опеки и защиты перед разгулом подонков общества, потому что там, в наместничестве следил за порядком и действовал до последнего момента тот самый граф Шереметев, недавний военный губернатор, с отрядом полевой жандармерии – железной рукой поддерживал порядок, оберегал безопасность, жизнь и имущество; схваченных бандитов, или местных, или из своей отступающей армии, беспощадно вешал и расстреливал» .

В 9 часов утра на башню ратуши поднялся офицер в сопровождении казака. Дежуривший на башне пожарный стражник спустил русский флаг, офицер свернул его и молча спустился с башни. В то же время другой офицер в сопровождении двух казаков снял русский флаг на кургане Люблинской унии. Также был снят флаг со здания наместничества.

Когда офицеры возвратились, флаги положили в автомобиль. Полковник Шереметев сел на коня и вслед за автомобилем под эскортом казаков направился вверх по улице Лычаковской.

Германские кирасиры входят в оставленное русскими село перед Львовом

У санатория “Красного Креста”, где располагался военный госпиталь, С. Шереметев остановился, попрощался со старшей сестрой милосердия, поблагодарив ее за уход, оказанный раненым русским воинам, а затем снова сел на коня и поехал за автомобилем, который ожидал его на Винниковском тракте.

Через некоторое время на улицу Лычаковскую стали стягиваться остальные русские конные патрули. Проезжая вверх по улице, они предостерегали жителей перед возможностью уличных стычек.

Тем временем отдельные казачьи патрули еще оставались в городе. Как наблюдали из окна кафе “Рома” в конце улицы Академической, двое казаков, пустив коней на газон, легли на траву, внимательно глядя в сторону Мариинской площади. Когда оттуда раздались возгласы публики, приветствующей входящие австрийские войска, казаки вскочили на коней, еще немного послушали, и поскакали рысью на восток.