Александр Зданович - Тайные службы России - структуры, лица, деятельность [учебное пособие]

Дело дошло до того, что Ф. Раскольников не был избран в президиум общефлотской партийной конференции. В это время, кстати, набирала темп внутрипартийная дискуссия об отношении к профсоюзам, в рамках которой остро ставился вопрос о взаимоотношении «верхов» и «низов» в РКП(б), т. е. об отрыве первых от широкой массы партийцев. А если смотреть шире, то и об отрыве разного уровня руководителей от нужд рабочих, крестьян и рядовых военнослужащих.

Что называется, «масла в огонь» подлил организатор дискуссии — председатель Реввоенсовета Л. Троцкий. В ноябре 1920 г. он разослал по войскам Красной Армии и Флота письмо, где указывал на отрыв комсостава и комиссаров от красноармейцев и краснофлотцев.

Исходя из полученных в ходе работы сведений, В. Фельдман подготовил свои предложения по недопущению развития предкризисной ситуации. Они сводились к следующему:

1. Сблизить комиссаров с матросскими и солдатскими массами, внимательно рассматривать и разрешать жалобы и заявления последних.

2. Усилить политико-идеологическую обработку личного состава.

3. Как можно быстрее разрешить вопрос оптации для моряков эстонской и латышской национальности.

4. Немедленно изъять из экипажей кораблей и воинских частей контрреволюционные элементы, на которые собран агентурный материал.

5. Не допускать прибытия в Кронштадт воинского контингента, не профильтрованного особыми отделами.

6. Передислоцировать из Кронштадта штрафную роту, куда попали дезертиры, уголовники и анархиствующие матросы и солдаты.

Будь реализованы эти меры, возможно, удалось бы не допустить мятежа или не дать ему развиться и перейти в фазу, когда стало применяться оружие.

Однако исполнить намеченное в полном объеме не удалось. И здесь следует винить в том числе Особый отдел и руководство ВЧК, ведь доклад В. Фельдмана был представлен в аппарате председателя ВЧК. А ответной реакции на него не последовало, хотя Ф. Дзержинский в конце декабря 1920 — январе 1921 гг. находился в Москве. В этот период он участвовал в VIII Всероссийском съезде Советов, инициировал создание и возглавил (по поручению ВЦИК) комиссию по улучшению жизни детей.

За несколько дней до возвращения В. Фельдмана из Петрограда и Кронштадта руководитель ВЧК даст задание подготовить циркуляр о смягчении карательной политики органов госбезопасности. В основе циркуляра, по мысли Ф. Дзержинского, должен быть тезис о лояльном отношении к рабочим и крестьянам (а следовательно, красноармейцам и краснофлотцам), с одновременным упором при осуществлении карательных мер на буржуазные элементы.

Соответствующий приказ был подписан председателем ВЧК 8 января 1921 г. Развивая идею Ф. Дзержинского, писавший данный приказ отметил: «При фронтовой обстановке даже мелкая спекуляция на базаре или переход через фронт могли бы представлять опасность для Красной Армии, но сейчас же подобные дела нужно ликвидировать… Лозунг органов Чека должен быть: “Тюрьма для буржуазии, товарищеское воздействие для рабочих и крестьян”».

Кстати говоря, в приказе вообще ничего не говорилось о состоянии Красной Армии и Флота. Особым отделам, так же как и всем органам ВЧК, предписывалось принять указания к неуклонному исполнению данной директивы.

Следует отметить и такую особенность: в приказе чекистским аппаратам предлагалось обратить особое внимание на главного врага внутри страны — на партию правых эсеров, которая в тот период вела активную подпольную работу, и сосредоточить на выявлении и пресечении ее деятельности все оперативные возможности.

Именно на эсеров и пытались еще до окончания расследования, да и впоследствии, свалить всю вину за Кронштадтский мятеж. Практически единственным, кто реально оценил причины возникновения, ход мятежа и его движущие силы, был особоуполномоченный ВЧК Я. Агранов. В докладе об итогах тщательного изучения произошедшего он писал: «Задачей моего расследования было выявление роли отдельных партий и групп… и связи организаторов и вдохновителей восстания с контрреволюционными партиями… действующими на территории Советской России и за рубежом. Но установить такие связи не удалось».

Короче говоря, Ф. Дзержинский своевременно не оценил «алармистскую» суть доклада начальника следственной части Особого отдела В. Фельдмана.