Вадим Телицын - Святой Грааль и Третий рейх

Эта цитадель, писал уже наш современник, находилась на вершине горы, и ее амбразуры и стены были ориентированы по сторонам света, так что позволяли исчислять дни солнцестояния (Печников Б.А. «Рыцари церкви». Кто они? Очерки об истории и современной деятельности католических орденов. М., 1991. С. 58.).

Осада началась теплой, солнечной весной. Лагерь католической армии был разбит на одной из сторон возвышенности, к западу от скал, на которых стоит крепость. Это место и сегодня называют Campis (лагерь). Осаждавшие окружали всю вершину горы. Никто не должен был подниматься в крепость и никто не должен был ее покидать. И все же представляется вполне вероятным, что окруженные могли поддерживать связь со своими друзьями на равнине. Некоторые историки считают, что в пользу этого свидетельствуют протяженные подземные ходы - вероятно, пещеры не естественного происхождения, «сооружения, служившие для поддержания связи между крепостью и сторонниками осажденных в стане противника (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С. 200; См.: Marx J. La legende arthurienne et le Graal. Paris, 1952.).

Жак Мадоль. «Альбигойская драма и судьбы Франции»:

«Поскольку нечего было и думать о взятии крепости приступом, Гуго дез Арси ограничился окружением замка, чтобы взять его голодом. Но подобная блокада оказалась малоэффективной: осенние дожди позволили осажденным запастись водой на достаточно долгий срок. Не рисковали они и остаться без продовольствия, так как долго копили продукты, всегда опасаясь осады. Хотя на этой затерянной горной вершине сосредоточились многие сотни людей, у них было все необходимое, да и связь с внешним миром никогда не прерывалась. По ночам люди постоянно поднимались в Монсегюр, присоединяясь к защитникам. Какой бы мощной ни была осаждающая армия, она не могла этому помешать хотя бы потому, что действовала во враждебной стране. Сочувствие всего местного населения было на стороне осажденных. Блокады оказалось недостаточно для взятия крепости.

Прямой приступ оставался делом чрезвычайно трудным. Отряд, штурмовавший по самому доступному склону, рисковал быть перебитым стрельбой из крепости. К ней можно было подобраться лишь по крутому восточному хребту, к которому вели горные тропинки, известные только местному населению. Тем не менее именно оттуда пришла погибель Монсегюра. Возможно, один из жителей края предал своих и открыл французам труднейшую дорогу, которой можно было добраться до непосредственных подступов к крепости. Баскским горцам, набранным для этой цели Гуго дез Арси, удалось взобраться на самую вершину и захватить барбакан, выстроенный с этой стороны для защиты замка. Это произошло где-то около Рождества 1243 г. Однако осажденные продержались еще много недель».

1244 год, январь, Франция, Монсегюр:

Двое «совершенных» катаров (история не сохранила их имена) выбираются из осажденного замка Монсегюр, унося с собой большую часть (так в источниках) сокровищ альбигойцев, которые они переносят в укрепленный грот в глубине гор, а также в какой-то другой замок.

Больше об этом сокровище никто ничего не слышал.

Эта «операция» удалась потому, что в рядах армии крестоносцев, осаждавших Монсегюр, служило немало лангедокцев, не желавших смерти своим землякам.

Жак Мадоль. «Альбигойская драма и судьбы Франции»:

«Однако осажденные продержались еще много недель.

Они сумели вывезти знаменитые сокровища Монсегюра по дороге, которая была намного труднее захваченной французами при штурме барбакана. Им помогли в этом сообщники из осаждающего войска, частью состоявшего из местных жителей. Сокровища спрятали в пещерах Сабарте, где позднее укрылись последние катары. С тех пор эти сокровища вызывали любопытство настолько же сильное, насколько и безрезультатное. Их следы так никогда и не нашлись. Возможно, кое-какие сведения о них содержались в тех текстах, которых нам так сильно недостает для изучения доктрины катаров. Речь, вероятно, шла о значительных суммах, собранных катарами в Монсегюре за предшествующие годы. С падением крепости важно было сохранить церковь, для чего деньги и предназначались. В свидетельских показаниях Эмбера де Сала перед инквизицией говорится о pecuniam infinitam, огромном количестве монет. Отныне дни Монсегюра были сочтены. Епископ Альби Дюран, бывший, сдается, великим инженером, поставил на месте разрушенного барбакана катапульту, сделавшую существование осажденных невыносимым. Не помогло и орудие, построенное Бертраном де ла Баккалариа, инженером катаров. Пьер-Роже де Мирпуа, житель Авиньоне, предпринял все усилия, чтобы изгнать французов из барбакана и сжечь их машину. Но гарнизон с большими потерями отступил, а атаку осаждавших, взобравшихся на площадку перед замком, удалось с большим трудом отбить.