Татьяна Лабутина - Британские дипломаты и Екатерина II. Диалог и противостояние

Остановился на характеристике княгини Дашковой в одном из своих донесений и Макартни. Так, он подметил, что овдовев, княгиня стала вести уединенный образ жизни, а вскоре решила переехать в Москву. Перед отъездом она пришла проститься с императрицей. Поскольку ей давно уже был запрещен приезд ко двору, потребовалось ходатайство графа Панина, чтобы Екатерина II согласилась увидеться с ней перед отъездом. «Прием, оказанный ей, был таков, как ей и следовало ожидать, т.е. холоден и неприветлив; кажется, все рады ее отъезду», – сообщал посол, а затем дополнял свою информацию собственными наблюдениями о княгине. «Будучи лишь двадцати двух лет от роду, – писал Макартни, – она уже участвовала в полудюжине заговоров; первый из них (дворцовый переворот 1762 г. – Т.Л.) удался, но не получив заслуженной, по ее мнению, награды, она принялась за новые заговоры, которые оказались неуспешными; единственное ее наказание состояло в лишении милостей государыни, сохранившей к ней до тех пор некоторое расположение. Эта женщина, – продолжал дипломат, – обладает редкой силой ума, смелостью, превосходящей храбрость любого мужчины и энергией, способной предпринимать задачи самые невозможные, для удовлетворения преобладающей ее страсти; такого рода характер весьма опасен в стране, подобной здешней, особенно, когда он является рядом с привлекательным обращением и красивой наружностью» 1010 1010 Дипломатическая переписка. С. 199–200. .

Возможно, что наблюдения за деятельностью княгини Дашковой, привели дипломата к выводу о заметной роли женщин в российском обществе. «Несмотря на свирепость этого народа, – писал он, – женщина, по-видимому, пользуется здесь таким же влиянием, как и между самыми цивилизованными нациями» 1011 1011 Там же. С. 200. .

Любопытные детали о близкой приятельнице императрицы сообщал Генрих Ширли. «Я окружен врагами, внушающими мне тем большее опасение, что все они прикрываются личиной дружбы и не имею ни одного друга, кроме княгини Дашковой, пользующейся величайшей милостью графа Панина, – сообщал дипломат в депеше от 4 ноября 1767 г. – Нельзя сказать, чтобы императрица имела личное уважение к ней; но она сильно ее опасается и чрезвычайно вежлива к ней. Я уже испытал благие последствия ее покровительства; и при дворе, подобном здешнему, дружба министра составляет единственную желательную цель» 1012 1012 Дипломатическая переписка. С. 322. . Ширли упомянул о Дашковой также в связи со своими рассуждениями о предполагаемом или замышляемом дворцовом перевороте, когда великому князю исполнится 16 лет, и встанет вопрос о его притязаниях на трон.

В своей корреспонденции дипломаты давали характеристики не только приближенным и министрам Екатерины II, но также двора в целом. Оценки Джеймса Гарриса императорского двора были негативными. Двор представляет «зрелище интриг, происков, разврата и испорченности» – сообщал посол в Лондон в мае 1778 г. 1013 1013 Русский архив. № 6. С. 1490. Через полгода его мнение об императорском дворе еще более ухудшилось. Полагая, что приближенные Екатерины II оказывают на нее дурное влияние, дипломат констатировал: «последние остатки приличия и этикета … исчезнут окончательно и с ними вместе погибнет и всякая надежда на перемену в нравах императрицы» 1014 1014 Русский архив. № 7. С. 146. . Нам представляется, что на характеристики Гарриса двора не в последнюю очередь повлияли неудачи в переговорах с императрицей. «Нам нечего больше ожидать от этого двора при обыкновенном ходе переговоров, – сообщал он в депеше в Лондон 24 мая 1779 г. – Руководящие личности слишком богаты, чтобы согласиться на подкуп, слишком упрямы для убеждения и слишком необразованны, чтобы выслушать прямое слово правды» 1015 1015 Там же. С. 155. .

Гаррис обращал внимание на приверженность представителей двора к французской моде. «Здесь все подражают французам в одежде, нравах и манерах, – сообщал он своему другу в Берлин, – исключение остается только за самой императрицей, да еще за графом Паниным» 1016 1016 Русский архив, № 6. С. 1484. . В одном из писем посол детально описал те изменения в нарядах российской знати, которые произошли под влиянием французской моды. «Дамские наряды в последнее время подверглись сильной перемене, – свидетельствовал Гаррис. – Все украшения, воланы и блонды должны быть отложены. Волосы не должны подниматься выше двух с половиной дюймов, и вся сущность этих правил … клонится к тому, чтобы украшения дамского наряда привести в естественный и приличный вид» 1017 1017 Русский архив, № 11. С. 867. .