Рейнхарт Дози - Мавританская Испания. Эпоха правления халифов. VI–XI века

– После того, как вы привезли мне письмо от сына Муавии и познакомили с его гонцом, я много думал. – Говоря это, Сумайль лукавил, но он никак не мог признать, что позабыл о столь важном деле; к тому же он был арабом, и ложь его не смущала. – Как уже сказал, в целом я одобряю ваш план. Но после того как вы покинули меня, мне пришло в голову, что ваш Абд-ер-Рахман принадлежит к такой могущественной семье, что… – Здесь Сумайль употребил нелитературное выражение. – Во всем остальном он неплохой человек и позволяет нам себя направлять – за редкими исключениями – довольно послушно. Ко всему прочему, мы в долгу перед ним, и было бы неправильно вселять в него тщетные надежды. Поэтому будьте осторожны. И если, вернувшись домой, вы продолжите строить свои планы, вероятнее всего, наша следующая встреча уже не будет дружеской. Запомните мои слова: первый меч, который покинет ножны, чтобы обратиться против вашего претендента, будет моим. А теперь идите с миром, и да пошлет Аллах вам и вашему патрону мудрость.

Разочарованные этими словами, которые разом уничтожили все их надежды, и опасаясь вызвать гнев столь могущественного человека, вольноотпущенники униженно проговорили:

– Да благословит вас Бог, господин. Наше мнение не может отличаться от вашего.

– Это хорошо. – Сумайль сразу смягчился. Ему понравилось уважительное отношение. – Но позвольте мне дать вам дружеский совет: не пытайтесь производить серьезные политические перемены в этой стране. Все, что вы можете сделать, – это обеспечить для своего патрона в Испании какую-нибудь почетную должность. Если он пообещает не претендовать на эмират, могу вас заверить, что Юсуф тепло его примет и отдаст ему в жены дочь – не без хорошего приданого. А теперь прощайте, и пусть ваше путешествие будет приятным. – С этими словами он развернул коня, пришпорил его и поскакал обратно.

Теперь на Сумайля не было надежды – как и на маадитов в целом, которые обычно следовали его советам. Оставалось только обратиться к противной стороне – йеменитам – и натравить их на маадитов. Поскольку посланцы, сторонники Абд-ер-Рахмана, были исполнены решимости добиться успеха любой ценой, они выбрали этот курс и по пути домой обращались ко всем вождям йеменитов, на которых, по их мнению, можно было положиться, предлагая взять в руки оружие и поддержать принца Омейядов. Успех превзошел все ожидания. Йемениты, изводившие себя мрачной злобой из-за поражения при Секунде, зная, что они обречены терпеть гнет маадитов, были готовы подняться по первому знаку и стать под знамена любого претендента, кем бы он ни был, лишь бы получить возможность одолеть своих заклятых врагов.

Получив заверения йеменитов и зная, что Юсуф и Сумайль заняты на севере, вольноотпущенники Омейядов посчитали момент благоприятным для выступления их патрона. Соответственно, они приобрели корабль и доверили Таммаму, у которого было одиннадцать спутников, пять сотен золотых монет. Часть этой суммы он должен был передать принцу, а остальное потратить на удовлетворение жадности берберов, судя по характеру которых представлялось в высшей степени маловероятным, что они позволят своему гостю уйти без выкупа. Деньги были из тех, который Юсуф дал вольноотпущенникам, чтобы они присоединились к его армии в кампании против мятежников Сарагосы. Расставаясь с этими деньгами, Юсуф не мог предположить, что они будут использованы для доставки в Испанию принца, который станет его соперником в борьбе за эмират.

В течение нескольких месяцев Абд-ер-Рахман, перебравшийся из племени нафза в племя магила, вел унылое существование, с беспокойством ожидая возвращения Бадра, от которого не получал никаких вестей. На чаше весов оказалась его судьба. Если его дерзкий план не удастся, все надежды на славу и процветание рухнут. Ему придется и дальше вести жизнь несчастного скитальца или спрятаться в каком-нибудь далеком уголке Африки. Но если фортуна ему улыбнется, Испания станет для него не только безопасной гаванью, но также даст ему богатство, власть и множество сопутствующих удовольствий.

Переходя от надежды к отчаянию и снова возвращаясь к надежде, Абд-ер-Рахман, никогда не бывший религиозным человеком, скрупулезно соблюдал все религиозные обряды и однажды во время вечерней молитвы увидел приближающийся к берегу корабль. Один из людей, стоявших на палубе, прыгнул в воду и поплыл к берегу. Принц сразу узнал пловца. Это был Бадр, которому настолько не терпелось снова увидеть хозяина после долгой разлуки, что он не смог больше ждать.