Жорж Бордонов - Филипп IV Красивый. 1285–1314

Все началось с драки между моряками. Нет нужды говорить, что моряки обеих наций ненавидели друг друга, хотя бы из-за жестокой конкуренции между ними в Байонне, Бордо, Бретани и Нормандии. В 1292 году, во время Великого поста, возле Пуэнт-Сен-Матье, байоннский моряк зарезал нормандца. Спутники последнего напали на корабль в Байонне и расправились с командой. Моряков из Байонны также ненавидели бретонцы и нормандцы, потому что они присвоили себе рыбные ловли. Уже в 1289 году их поселение в Ле Конке подверглось грабежу и разорению; подобные инциденты происходили часто, но в них обвиняли пиратов. Вскоре после драки в Пуэнт-Сен-Матье четыре корабля из Байонны были потоплены, а их экипажи уничтожены. Коннетабль Бордо, Итье д'Ангулем, не предпринял решительные ответные действия, вероятно, по приказу короля Англии. Тем временем восемьдесят нормандских кораблей вошли в устье Жиронды и причалили в порту Бордо. В качестве меры предосторожности и явно желая примирения, коннетабль созвал капитанов и заставил их поклясться не причинять никакого вреда английским и байоннским кораблям, которые также загружались бочками в порту. Последние покидали порт небольшими группами. Нормандцы же отплыли все вместе. Как только они вышли из устья реки, они установили носовые и кормовые башни и выставили свои боевые знамена. Вдоль всего побережья вплоть до Шербура они атаковали корабли конкурентов, топя или захватывая их и, конечно же, уничтожая экипажи. Вскоре жители города Дьеп стали подражать нормандцам и проявлять такую же свирепость. Невероятный парадокс: два королевства были в мире, но их граждане убивали друг друга на море. Сначала англичане были в ужасе; они не решались идти в Бордо; но быстро взяли себя в руки. Эдуард не мог допустить, чтобы нормандцы атаковали его корабли и разрушали внешнюю торговлю его королевства. Он обратился с протестом к Филиппу Красивому, который не мог не удовлетворить его просьбу. Английские историки утверждают, что поведение французского короля в данных обстоятельствах было неоднозначным. Однако Филипп запретил нормандским и бретонским кораблям продолжать свои грабежи. Но было слишком поздно! Так называемые пираты расправились с нормандскими купцами и моряками, подвергая их ужасным пыткам. Они преследовали королевским сборщиков налогов. Они бросили посланников сенешаля Тулузы в трюм. В ответ норманны преследовали байоннцев. В них пробуждался старый дух викингов. По собственной инициативе они собрали триста кораблей, которые разделили на три эскадры: первая охраняла Пуэнт-Сен-Матье, вторая прикрывала Ла-Манш, третья была размещена на острове Батц. Сотня англо-байонских кораблей была перехвачена, их экипажи были повешены, а иногда забиты до смерти.

Потери, нанесенные британскому флоту, были столь значительны (более 20.000 фунтов стерлингов), что Эдуард больше не мог медлить. Он был вынужден ответить силой, если не хотел потерять лицо. Поэтому он мобилизовал корабли "Союза Пяти портов" [105] Союз Пяти портов — союз пяти портовых городов (Дувр, Гастингс, Хит, Нью-Ромни и Сэндвич) в английских графствах Кент и Суссекс. и направил свои эскадры против нормандцев. Сражение произошло у Пуэнт-Сен-Матье и стало катастрофой для нормандских "пиратов". Незамедлительно воспользовавшись ситуацией, байоннцы взяли и разграбили Ла-Рошель. Филипп Красивый призвал Эдуарда к ответу. Несмотря на то, что нормандцы нарушили его запрет, он потребовал возмещения ущерба. На самом деле, больше всего его раздражало не поражение при Пуэнт-Сен-Матье, а тот факт, что англичане снова контролировали море. Помня о победах адмирала де Лориа, он осознавал, насколько невыгодно иметь неструктурированный, недисциплинированный и не обученный военный флот в случае конфликта. Тем не менее, он повысил голос, чтобы произвести впечатление на Эдуарда, а также потому, что у него был юридически неоспоримый предлог против него. Поскольку Эдуард был его вассалом в Гиени, Филипп вызвал его к себе. Вызов, отправленный 7 октября 1293 года, заканчивалась следующими словами:

"… Поэтому мы категорически приказываем вам под страхом наказания, которое вы понесли и можете понести, явиться к нам в Париж на двадцатый день после Рождества Господа нашего, чтобы ответить за все эти преступления и за любое другое, что мы сочтем нужным выдвинуть против вас, а затем подчиниться закону, выслушать то, что справедливо, и подчиниться ему. Кроме того, настоящим уведомляем, что, явитесь ли вы или нет в указанное место и день, мы, тем не менее, будем действовать, как должно, несмотря на ваше отсутствие."