Джон Дикки - Масоны. Как вольные каменщики сформировали современный мир

Если в итоге выяснится, что в своем первом решении Готский суд был прав, у масонов появится очевидный способ уравновесить свои интересы с государственной кампанией против мафии. В этом случае крупные масонские ордены могут попытаться провести границу между настоящими, регулярными масонскими ложами и нерегулярными преступными собраниями, пойдя законодательным путем. Но в любом случае в ближайшее время ждать от кого-либо подобного шага не приходится. Сегодня с обеих сторон баррикад имеется слишком мало людей, заинтересованных в совместном решении проблемы, и потому многовековая вражда между масонами и антимасонами в Италии, по-видимому, обречена продолжаться еще очень и очень долго.

Как уже отмечалось в рассказе о ложах принятия во Франции XVIII века, женщины получили доступ в мир масонов довольно давно. Масонская традиция давала своим приверженицам шанс на самореализацию даже в те непростые для женщин времена, когда их возможности были серьезно ограничены. После окончания Второй мировой примером лож принятия начали вдохновляться и другие масонские организации, благодаря чему вскоре было открыто множество смешанных или даже исключительно женских лож.

Внимания масонкам, жившим после XVIII века, в этой книге было уделено немного, и на то есть причина. На деле масоны женского пола всегда оставались исключением, лишь подтверждавшим основное историческое правило: стать масоном может лишь мужчина. Во всех смешанных масонских сообществах, будь то ложи принятия или парамасонские организации вроде североамериканского ордена Восточной звезды, принимающего в свои ряды родственниц масонов, женщины всегда играли второстепенную роль. Да, в истории ордена было несколько эпизодов, когда отдельные ложи начинали принимать в свои ряды женщин наравне с мужчинами, но в список крупнейших масонских объединений, признаваемых наиболее значимыми масонскими институтами, ни одна из таких лож не входила.

Нельзя также не упомянуть, что те роли, которые предписываются женщинам в соответствии с распространенными масонскими системами воззрений, как правило, стереотипно сексистские. В обществе масонов женщина — добропорядочная супруга, кроткий и милосердный ангел, очередной символ мужского достатка и благополучия или бедная вдова, которой мужчина должен помогать. В представлении, разыгрываемом мужчинами, женщине отводится исключительно роль зрителя. Даже сейчас власть над масонскими организациями монополизирована мужчинами. И постольку-поскольку масонские воззрения оказывают влияние на общество в целом, власть над ним также монополизируется мужчинами.

В целом, в большинстве стран мира, масонское сообщество всегда было и остается исключительно мужским, и из этой его особенности мы с вами можем вынести несколько важных и временами не слишком лестных уроков. Вполне возможно, что, если бы в масонских сообществах царило подлинное равноправие, миру никогда не пришлось бы сталкиваться с последствиями филистерства масонских лож Британской империи или страдать из-за попыток «П2» претворить свои извращенные «масонские» идеалы в жизнь. Впрочем, нельзя не заметить и того, что разнообразные фантазии о тайных планах масонских организаций также гораздо чаще рождаются в головах мужчин. Как говорилось в одном недавнем исследовании, «влечение к теориям заговора может рассматриваться как мужской аналог истерии». Пожалуй, даже к моей книге неплохо подошел бы какой-нибудь провокационный подзаголовок вроде «Франкмасонство, или Четыре столетия мужской эксцентричности».

С учетом всего сказанного особенную историческую значимость для нас приобретает одно событие, произошедшее в 2010 году. Именно в этом году впервые за свою почти 250-летнюю историю «Великий восток Франции» наконец открыл двери перед женщинами и начал принимать в свои ряды не только братьев, но и полноправных сестер, то есть смешанные ложи перестали восприниматься как нечто выходящее за пределы нормы. В замкнутом масонском мире это стало настоящей революцией — революцией, воплощенной в лице конкретной женщины. В сентябре 2019 года мне удалось посетить «Великий восток» и встретиться с ней лично.

Из ресторана на седьмом этаже главного здания ложи открывается чудесный вид на Париж. Здесь подают блюда традиционной французской кухни, одно из которых — вкуснейшие андульеты с соте из картофеля, — я с удовольствием и заказал, невольно припомнив при этом куда более скромный (если не сказать «печальный») выбор угощений в лондонском Зале масонов. Напротив меня сидит архитектор Оливия Шомон. Ей за шестьдесят, она жизнерадостная, полная сил и весьма довольная своим положением в масонском сообществе. Оливия верит: ее ложа должна развиваться как прогрессивная светская организация, руководствующаяся лишь французскими республиканскими ценностями и свободная от религиозных догм. (Любопытно, что тот же «Великий восток Франции» упразднил основополагающую масонскую ландмарку о вере в Великого Архитектора Вселенной в 1877 году.) По оценке самой Оливии, ее «взгляды на мир можно назвать довольно либертарианскими». В масонских ложах Оливия всегда видела потенциал для реализации всеобщих ценностей «свободы, равенства и братства»; более того, долгое время она надеялась, что когда-нибудь ее либеральная ложа станет примером для всего остального мира.