Джон Дикки - Масоны. Как вольные каменщики сформировали современный мир

Главенство над «П2» дало Джелли возможность вмешиваться в дела, которые его не касались. Иногда все, что ему было нужно, — познакомить друг с другом двух членов ложи. В конце 1970-х годов прогремел скандал: была обнародована схема ввоза нефти, которая подразумевала уклонение от уплаты налогов на сумму в сотни миллиардов лир. Североитальянские компании, замешанные в этом деле, получили защиту от закона с помощью сети высокопоставленных сотрудников по финансовым вопросам из «П2». Те, в свою очередь, занимались отмыванием своих доходов при содействии банкиров ложи, а также защитили от закона и самих себя, используя влияние секретных агентов, также членов «П2». Благодаря связям ложи распространение преступной деятельности шло как по маслу.

Используя своих людей в верхах Финансовой гвардии, Джелли мог предложить защиту любому, кто опасался тщательной проверки своих финансовых дел. Например, он вмешался в спор между Анной Бономи, строительным магнатом, которая задолжала сумму в размере пяти миллионов долларов Роберто Кальви, главе небезызвестного банка Ambrosiano и также члену «П2». Помощь Джелли была быстрее, дешевле и безопаснее, чем обращение в суды, где требовалась полная гласность.

Во власти Джелли было превращать коммерческие сделки в обмен услугами «между друзьями». Компания Rizzoli Group приобрела итальянскую газету Corriere della Sera в 1974 году, тем самым накопив огромные долги. Компания не смогла получить больше кредитов для реализации планов по перестройке своей структуры обычным способом, и, конечно, за дело взялся Джелли. Владельцы и главные менеджеры компании вступили в «П2», и Досточтимый мастер приобрел необходимый им капитал у небольшой группы банков, которые также возглавляли члены «П2». Три из этих банков были государственными, а четвертый — уже известный нам Ambrosiano под руководством Роберто Кальви. По признанию генерального директора Rizzoli Group, Джелли была выплачена комиссия в размере 6–7 миллиардов лир в период с 1975 по 1980 год (на сегодняшний день — примерно 25 миллионов евро). С помощью банка Ambrosiano, который уже успел столкнуться с серьезными финансовыми и юридическими проблемами, «П2» постепенно и тайно захватила власть над Rizzoli: в игру вступил Умберто Ортолани, правая рука Джелли по финансовым делам. Сам же Джелли стал представителем компании в Южной Америке.

Все это подводит нас к загадке политики «П2». В противоположность нашим ожиданиям, влияние Джелли на Corriere della Sera не привело к резким изменениям редакционной политики газеты. Даже его интервью, опубликованное в октябре 1980 года (проще говоря, Джелли проболтался о своих делах), казалось вполне уместным: это была всего лишь часть серии о скрытых источниках власти в Италии. Многие выразили свое беспокойство по поводу сказанного Джелли, но никто не винил саму газету в предоставлении ему возможности высказаться. Что бы ни происходило между 1975 и 1981 годами, ведущая итальянская ежедневная газета все же не была распространителем идей «П2». Чтобы вникнуть в политические игры Джелли, нужно обратить внимание на другие аспекты его дел.

Летом 1981 года, вскоре после того, как в Тоскане был обнародован список членов «П2», дочь Личо Джелли приземлилась в Риме, прилетев из Бразилии. С собой у нее был разодранный, но грубо сшитый заново чемодан. Под вторым дном чемодана сотрудники таможни обнаружили два комплекта документов: черновики фальшивых обвинений, в которых упоминались счета швейцарских банков, сфабрикованные для дискредитации следственных судей, работающих по делу «П2», а также «План демократического возрождения» — порядок проведения «П2» переворота в Итальянском государстве.

Вопрос о политике ложи остается самым противоречивым и загадочным аспектом всего дела. Чтобы изучить политические цели, к которым Джелли направлял свою ложу, нужно ближе рассмотреть «План демократического возрождения». С самого начала нужно было упомянуть, что «План» не нес в себе цели полностью разрушить демократию. Если бы требовалось уточнить направленность «Плана», то его можно было бы назвать авторитарно-консервативным, а не фашистским. Он устанавливал политику, главными ценностями которой были семья, нация и экономическая свобода. Это подразумевало немедленное проведение облавы на «преступников, в том числе и политических», полиция использовала бы другие методы допроса, более эффективные, чем те, которые были разрешены в то время. Судебная власть была бы поставлена под строгий контроль государства, а средствами массовой информации управляло бы государственное агентство печати и так далее.