Джон Дикки - Масоны. Как вольные каменщики сформировали современный мир

Популярность нацистов росла на фоне катастрофического экономического спада, вызванного крахом на Уолл-стрит. Нацисты, по-прежнему считавшие евреев и их марионеток среди коммунистов врагами народа, направили изредка возникающее недовольство на масонство. Летом 1931 года Гитлер побудил членов нацистской партии делать снимки встреченных ими масонов, чтобы затем задокументировать, кто и где проживает.

Члены одной из Старых прусских Великих лож, со своей стороны, решили установить канал коммуникации с верхами нацистской партии, а именно с Германом Герингом, чей сводный брат был масоном. Стояла задача спасти Прусские ложи, наведя подозрения на Гуманистические ложи. Попытка оказалась неудачной, и Геринг пренебрежительно отправил масонского посланника восвояси.

Несмотря на такую неудачу, Старые прусские ложи подбирались все ближе и ближе к Гитлеру. Летом 1932 года одна из Старых прусских Великих лож, Великая национальная ложа франкмасонов Германии, опубликовала декларацию, в которой содержались высказывания о «грязных и мутных водах» гуманизма и о «смешении и упадке всех человеческих культур, форм искусства, рас и народов».

Следует четко понимать, что происходило с масонством в Германии. Ложи не просто отражали настроения среднего класса в стране в целом и не просто были напуганы коммунизмом и жаждали большего порядка, что отчасти верно. Многие считали, что будущее масонского братства лежит в приверженности идеям «народного движения». Они желали обратить привычные для масонов цели по созданию лучших людей в цели по созданию чистых и воинственных арийцев, среди которых нет места евреям.

27 февраля 1933 года, ровно через восемь лет после сбора нацистской партии в Burgerbraukeller, некий голландский каменщик по имени Маринус ван дер Люббе предоставил Гитлеру (тогда уже канцлеру) возможность обратить его коалиционное правительство в тоталитарный режим. Не имеющий работы и дома ван дер Люббе в попытке компенсировать никчемность собственной жизни поджигает здание Рейхстага. В случившемся нацисты обвинили коммунистов, объявив, что последние решили устроить переворот. Это стало предлогом для выпуска постановления, значительно ограничивающего гражданские свободы. Вскоре после этого при помощи уполномочивающего акта были внесены поправки в конституцию, позволявшие Гитлеру, не советуясь с рейхстагом или с президентом, вводить любые законы на его усмотрение. Началась эра диктаторства.

Первыми, на кого было направлено орудие нацизма, стали коммунисты, многие из которых пострадали от насилия и пыток или же были убиты. Затем черед терпеть яростный натиск штурмовых отрядов Гитлера пришел социал-демократам и торговым союзам. Такие штурмовые отряды «коричневорубашечников» были личной армией нацистов численностью 400 тысяч человек. Со временем нацисты начали создавать импровизированные исправительные колонии и тюрьмы для неугодных нацистам политиков. Там не действовали никакие законы: заключенных могли ограбить, изнасиловать, жестоко пытать или застрелить «при попытке бегства». Последним препятствием на разрушительном пути нацистов была Католическая центристская партия. Потом настала очередь националистов, союзников Гитлера по коалиции.

После того как Гитлер задавил всех политических соперников нацистов, он был готов направить свои силы против кого или чего угодно. Сюда относились врачи и различные лоббисты, выступавшие за сохранение репродуктивного здоровья населения и доступность средств контрацепции. Проводились зачистки среди предполагаемых бандитов и бездомных бродяг. Местных мэров силой сгоняли с постов. Нападки также случались и на больницы, суды и другие госучреждения. Нацисты подчинили себе объединения, представляющие интересы фермеров, мелких предпринимателей, женщин, учителей, врачей, спортсменов и даже инвалидов — ветеранов войны. Естественно, что евреи были под запретом. Синагоги грабили и сжигали. На евреев нападали прямо на улице. Вся государственная служба перешла под «арийский» контроль, что означало потерю работы для евреев. Университетских профессоров-евреев и профессоров, заподозренных в неугодной партии политической деятельности, сокращали. Евреев гнали из оркестров и академий искусств, с радиостанций и кинокомпаний. Правила игры задавали люди в коричневых рубашках. К лету 1933-го в Германии осталась лишь одна партия и наступила расовая антиутопия Гитлера.