Коллектив авторов - Маргиналы в социуме. Маргиналы как социум. Сибирь (1920–1930-е годы)

Согласно декрету ВЦИК от 16 октября 1922 г. деятельность органов ГПУ в области ссылок и высылок получила конкретную направленность – против представителей «антисоветских» партий. На протяжении первой половины 1920-х гг. власти предпринимали меры по ликвидации организационных структур небольшевистских партий в стране и изоляции их деятелей. Репрессивные мероприятия ГПУ – ОГПУ корректировались и направлялись политическими директивами Центра. Так, 11 августа 1922 г., на следующий день после опубликования декрета «Об административной высылке», губисполкомы получили директиву, требовавшую немедленно арестовать всех «активных» эсеров. В случае отсутствия достаточного количества доказательств их «активности» предлагалось выносить приговор к ссылке, предварительно заручившись санкцией следственного отдела ГПУ [723]. В дополнение к этому 26 августа последовала директива начальника оперативного управления ГПУ Ягоды, которая предписывала в целях «недопущения эсеров на транспорт» в трехдневный срок изъять их из учреждений железнодорожных и водных путей. Изымаемые лица делились на три категории: 1) активные, 2) малоактивные, 3) подозрительные. Граждане, причисленные ко второй категории, подлежали отправке в ссылку с санкции органов ГПУ. Операции по изъятию эсеров должны были проводиться систематически через каждые две-три недели вплоть до конца 1922 г. [724]

В августе 1922 г. закрытое письмо ЦК РКП(б) «Об анархистах» дало «зеленый свет» кампании по их арестам и ссылкам. В письме отмечалось, что если ранее «отношение советской власти к различным анархистским группам было более терпимое», то в настоящий момент ситуация изменилась. Наиболее «опасными» признавались Российская федерация анархистов-синдикалистов, «ярко махновская» Группа украинского набата и «имеющая в своих рядах антикоммунистические элементы» Российская федерация анархистов-универсалистов [725].

4 сентября 1922 г. Ленин дал указание Дзержинскому «продолжать неуклонно высылку активной антисоветской интеллигенции (и меньшевиков в первую очередь)». Глава ГПУ незамедлительно сделал соответствующие распоряжения своему заместителю Уншлихту [726]. Новый импульс кампании против меньшевиков был дан циркуляром ЦК РКП(б) «О мерах борьбы с меньшевиками» от 4 июня 1923 г. В документе подчеркивалось, что «с полным разгромом эсеровских организаций… партия меньшевиков является в настоящее время самой значительной силой на политической арене, работающей в направлении буржуазной контрреволюции». Наряду со ссылкой и высылкой документ предусматривал применение дискриминационных мер к уже репрессированным меньшевикам. Местным властям предписывалось следить, «чтобы высланные из других городов меньшевики не принимались на работу в государственные и общественные учреждения, откуда они были изъяты» [727].

Объектами несудебных репрессий стали участники социалистического сионистского движения. До конца 1924 г. основная часть арестованных «сионистов» подвергалась тюремному заключению (до 4 мес.) в административном порядке, а затем высылалась из страны в Палестину. Инструкция секретного отдела ОГПУ от 29 мая 1925 г. корректировала репрессивную политику в отношении этой категории граждан. «Наиболее активный элемент» (члены ЦК Партии сионистов-социалистов, губкомов, лица, у которых найдены компрометирующие материалы) подлежал ссылке в пределы страны. «Менее активным» разрешалось выехать в Палестину. В документе признавалась ошибочной тактика высылки сионистов на Ближний Восток на средства своих общественных организаций, поскольку это стимулировало их «антисоветскую деятельность» [728].

Однако приоритеты государственной репрессивной политики в области ссылок и высылок не ограничивались отмеченными в декретах категориями. Учреждаемые при высших партийных инстанциях комиссии по борьбе с «нежелательными» явлениями использовали весь арсенал репрессивных мер. В 1922 г. в стране развернулась антирелигиозная кампания. Разработка карательных мероприятий против «церковных контрреволюционеров» осуществлялась центральной антирелигиозной комиссией ЦК РКП(б). Сюда стекалась агентурная информация от сторонников «Живой церкви» из Высшего церковного управления, касающаяся «контрреволюционной» деятельности представителей «тихоновского» духовенства и «реакционного» мирянства. Специально созданная подкомиссия в составе П.А. Красикова, В.Р. Менжинского и Н.Н. Попова занималась рассмотрением дел «епископов, попов и мирян, уличенных в активной тихоновщине». Часть репрессированных подвергалась административной ссылке на срок до трех лет. Комиссия определяла места их поселения [729].