Михаил Басханов - История изучения восточных языков в русской императорской армии

Штат учебного отделения был небольшой – кроме управляющего отделением имелись четыре преподавателя, секретарь и смотритель. Преподавателями на курсе состояли И. Г. Нофаль [143] Нофаль (Nauphal) Ирений Георгиевич (1835–1902) – действительный статский советник, востоковед, исследователь мусульманского права. Родился в Дамаске, происходил из известной арабско-христианской фамилии, востоковедное образование получил в Великобритании и Франции. С 1863 г. состоял штатным преподавателем учебного отделения восточных языков Азиатского департамента МИД. – по арабскому языку и мусульманскому праву, М. К. Абединов [144] Абединов Мирза Казем-Бек (1855–1912) – статский советник, перс по происхождению, с 1867 г. преподаватель языка фарси на учебном отделении восточных языков Азиатского департамента МИД. – по персидскому языку и А. Фардис [145] Александр Фардис Эфенди – бывший турецкий подданный греческого происхождения, с 1876 г. преподаватель турецкого языка на учебном отделении восточных языков Азиатского департамента МИД. – по турецкому языку.

Сохранились довольно интересные зарисовки, что называется с натуры, портретов преподавателей учебного отделения, сделанные студентом отделения (19001902 гг.), впоследствии известным дипломатом С. В. Чиркиным. Мы намеренно приводим здесь пространное цитирование, чтобы лучше представить атмосферу учебного отделения и его основных деятелей. «Араб Нофаль, – вспоминал Чиркин, – был старый и больной человек, относившийся к преподаванию арабского языка совершенно индифферентно, что было в полном соответствии с отсутствием у студентов, хорошо знавших классический арабский язык, интереса к разговорному арабскому языку, без которого можно было отлично обходиться на службе. <���…> При Нофале уроки сводились к болтовне на французском языке на разнообразные, большею частью фривольные темы, до которых и сам Нофаль, человек остроумный, много видавший на своем веку, был большой охотник. Изредка, в особенности в дни посещения класса И. А. Ивановым, о чем студенты знали заранее, брались за чтение арабской газеты. Квартира Нофаля находилась в доме учебного отделения, и он по болезненному состоянию (у него был не то хронический ревматизм, не то несросшийся перелом ноги), кажется, никуда не выходил. Он был единственным авторитетом министерства по арабскому языку, но в тех случаях, когда требовалось перевести какой-либо документ с арабского, работал у себя на дому» [146] Чиркин С. В. Двадцать лет службы на Востоке. Записки царского дипломата / С. В. Чиркин. М.: Рус. путь, 2006 (Ульяновск: Ульяновский Дом печати). С. 12. .

Весьма интересно представлен в описании Чиркина и другой преподаватель учебного отделения – М. К. Абединов: «Преподаватель персидского языка Мирза Казем-Бек Абединов не был настоящим коренным персом. Если не ошибаюсь, он был уроженцем Северной Персии, сродни нашим бакинским татарам. Это был уже пожилой, грузный человек, интересовавшийся главным образом состоянием биржи, готовый всегда дать справку о котировках тех или иных бумаг. Усовершенствование наше в персидском языке, самом легком и красивом из арабской группы, состояло в чтении и переводе на русский жалких тегеранской и тавризской еженедельных литографированных газет, провозглашавших благополучие и процветание нищенской и косной в то время Персии под мудрым правительством Каджарской династии» [147] Там же. С. 13. .

Учебное отделение располагалось в центре Петербурга недалеко от Министерства иностранных дел в особняке на ул. Большой Морской, д. 20 [148] Здание сохранилось до наших дней, и его фотография приводится в настоящем издании. . Слушатели отделения из гражданских лиц получали комнату в этом же здании и проживали на условиях пансиона. В распоряжении учебного отделения находилась отличная библиотека, в которой имелось немало ценных и редких восточных рукописей, книг и периодических изданий.

Несмотря на то что после русско-турецкой войны 1877–1878 гг. настоятельная потребность в высшем учебном заведении для подготовки военно-востоковедных кадров сознавалась в Военном министерстве многими высшими должностными лицами, сам проект такого заведения возник достаточно случайно и не в правительственных кабинетах. Успеху дела, как это часто бывает, помог частный почин. В начале сентября 1881 г. к управляющему учебным отделением восточных языков при Азиатском департаменте МИД М. А. Гамазову обратился генерал-майор А. А. Бильдерлинг с просьбой допустить к слушанию лекций в учебном отделении трех гвардейских офицеров [149] Л.-гв. Егерского полка штабс-капитан Соколовский и поручик граф Толстой и Л.-гв. Московского полка прапорщик Гольцгауэр. . Генерал-майор Бильдерлинг, выпускник Пажеского корпуса, видный и влиятельный представитель сообщества гвардейских офицеров, не мог не посодействовать просьбе молодых офицеров, увлекшихся благородной мыслью об изучении восточных языков. В ответном письме Бильдерлингу Гамазов сообщил, что хотя в предыдущие годы отдельные офицеры и могли посещать лекции на начальном курсе, удовлетворить просьбу стало невозможным в связи с изменениями в порядке обучения – приемом на курс только закончивших изучение восточных языков в Санкт-Петербургском университете или в Лазаревском институте – и в связи с ликвидацией начального курса [150] См: АВПРИ. Ф. 153. Оп. 663. Д. 200 (1879–1885). Л. 3. Письмо тайного советника М. А. Гамазова генерал-майору А. А. Бильдерлингу, 15 сентября 1881 г. .